Власть холодного железа
Шрифт:
— Вы не из малого народа.
Я покачала головой.
— Я механик по «фольксвагенам».
На его лице мелькнуло понимание.
— Подопечная Зи?
— Верно.
— Могу я взглянуть на него? — спросил он, протягивая руку к посоху.
Но я не отдала.
— А вы из малого народа?
Его лицо стало холодным и бесстрастным — что само по себе было ответом, верно?
— Малый народ не считает меня своим, — резко ответил он. — Но дед моей матери был из них. Во мне совсем немного от малого народа, только легкая магия прикосновения.
—
— Я могу дотронуться до предмета и узнать, насколько он старый и кому принадлежал раньше. Такого рода вещи.
Я протянула ему посох.
Он взял его и долго осматривал. Наконец покачав головой и вернул мне.
— Никогда раньше его не видел. Только слышал о нем. Это одно из сокровищ фей.
— Для фермера, разводящего овец, может быть, — сухо сказала я.
Он рассмеялся.
— Вы правы, тот самый. Хотя иногда старые вещи способны удивить. Во всяком случае, это магия, на которую они больше неспособны, магия, навсегда меняющая действительность. Поэтому такие вещи малый народ считает драгоценными.
— А о чем, по мнению Теда, вы можете мне рассказать?
Он покачал головой.
— Если вы знаете историю этого шеста, то знаете не меньше меня.
— Так что вам сказало прикосновение к нему?
Он рассмеялся.
— Ничего. Моя магия действует только на обычные предметы. Я просто хотел немного подержать посох. — Он помолчал. — Тед вам сказал, что я могу найти сведения о нем? — Он внимательно посмотрел на меня. — И это не имеет никакого отношения к неприятностям его отца? Конечно, нет. — Глаза его улыбались. — Думаю, я точно знаю, что должен узнать для вас. Чего хотел башковитый Тед. Идемте.
Он провел меня в небольшую нишу, где книги стояли в закрытых шкафах.
— Здесь я держу самое ценное — книги с автографами и старинные редкости.
Он вытащил скамью и встал на нее, чтобы открыть самую верхнюю полку, почти пустую, вероятно, потому что до нее трудно добраться.
С этой полки он снял толстую книгу в светлом кожаном переплете с золотым тиснением.
— Наверно, у вас не найдется тысячи четырехсот долларов, чтобы заплатить за это?
Я сглотнула.
— В данный момент нет. Но за несколько дней я могла бы собрать…
Он покачал головой и протянул мне книгу.
— Не надо. Только обращайтесь с ней бережно и не забудьте вернуть, когда закончите. Книга лежит у меня пять или шесть лет. Не думаю, что на следующей неделе на нее вдруг объявится покупатель.
Я взяла книгу осторожно: не привыкла обращаться с книгами, которые стоят дороже моей машины (конечно, я не хочу сказать, что у меня такая уж дорогая машина). На переплете и на корешке золотом вытиснено название «Сделано магией».
— Я одалживаю вам эту книгу, — медленно заговорил он, тщательно подбирая слова, — потому что в ней немного рассказывается о дорожном посохе… — Он помолчал и со значением добавил: — И еще о кой-каких интересных предметах.
Если посох был украден, могли быть украдены и другие вещи. Я крепче сжала книгу.
—
— Понимаю.
Он оказывал мне помощь, какую мог, не нарушая правила.
Он провел меня через магазин к выходу.
— Поосторожней с этим посохом.
— Я пытаюсь его вернуть, — ответила я.
Он повернулся и отступил на несколько шагов, не отрывая взгляда от посоха.
— Правда? — тут он тихо рассмеялся, покачал головой и снова пошел к выходу. — Иногда эти старые вещи поступают по-своему.
Он открыл передо мной дверь, и я задержалась на пороге. Если бы он не сказал мне, что отчасти принадлежит к малому народу, я бы поблагодарила его. Но признание долга перед иным может иметь неожиданные последствия. Я достала одну из карточек, напечатанных для меня Гэбриэлем.
— Если у вас будут неприятности с машиной, загляните ко мне. Я работаю в основном с немецкими машинами, но обычно могу заставить хорошо мурлыкать и другие.
Он улыбнулся.
— Может быть. Удачи.
Когда я вернулась, Сэмюэля не было, но он оставил записку, что ушел на работу и что еда в холодильнике.
Я открыла холодильники увидела накрытую фольгой стеклянную банку с энчиладами [43] . Я поела, накормила Медею, вымыла руки и с книгой пошла в гостиную.
43
Мексиканская лепешка с различными наполнителями и соусом.
Я не думала, что найду в ней страницу с текстом «Вот кто убил О'Доннелла», но все бы ничего, не будь каждая страница этого шестисотстраничного тома исписана от руки поблекшими чернилами, мелким почерком. Но, по крайней мере, по-английски.
Полтора часа спустя я вынуждена была остановиться: в глазах плыло.
Я сразу открыла пятую главу и с трудом одолела примерно десять страниц и три истории. Первая как раз о дорожном посохе, чуть подробнее, чем я прочла в Интернете. Там так же подробно описывался посох. Автор явно принадлежал к малому народу, и я впервые читала книгу, написанную с точки зрения иных.
Вся пятая глава посвящалась вещам вроде дорожного посоха, то есть подаркам малого народа. Если О'Доннелл украл посох, он мог украсть и что-нибудь еще. А убийца, возможно, в свою очередь украл эти вещи у него.
Я отнесла книгу в спальню и положила в сейф с оружием. Не лучшее место для хранения, но вероятность, что ее заберет случайный вор, стала чуть меньше.
Потом я мыла посуду и размышляла о книге. Не столько о ее содержании, сколько о том, что мне пытался сказать о ней Тед.