Власть и наука
Шрифт:
Благодаря таким отзывам (разумеется, коммунист Лобашев был не одинок) Опарину как академику-секретарю Отделения биологических наук АН СССР удалось затянуть решение многих вопросов, связанных с возрождением гене-тики в СССР.
С годами всё больший вес приобретали в государственной системе физики-атомщики (не только создавшие атомное оружие, но и открывшие 27 июня 1954 года в 110 км от Москвы в Обнинске Калужской области первую в мире атомную электростанцию). Физики оказывали постоянное давление на власти, уговаривая открыть возможности для развития генетики в стране. Кое-кто из биологов бомбардировал ЦК письмами о неблагополучии в науке в СССР17. За биологов горой стояли некоторые химики. Все это осознавали, и аппаратчики в ЦК КПСС тоже. Нужно было пригасить недовольство, снять напор страстей.
С этой
После январского пленума ЦК КПСС 1955 года, на котором было заявлено о необходимости использовать гибридную кукурузу, Президиум АН СССР постановил создать комиссию по гибридной кукурузе. Комиссия должна была предложить меры по исправлению положения в этой области, сложившегося из-за позиции Лысенко в данном вопросе. В комиссию не вошел ни один лысенкоист (в нее включили Н.П.Дубинина, члена-корреспондента АН СССР П.А.Баранова, профессора М.И.Хаджинова и сотрудника МСХ СССР М.И.Калинина). Это тоже был ощутимый удар по Лысенко (95а).
Тогда же, в январе, в Академии наук СССР были созданы еще несколько комиссий (их назвали бригадами), которым вменялось в обязанность изучить отставание в таких областях, как проблема наследственности, полиплоидии (в этом вопросе позиции советских ученых до 1948 года были очень сильны, благодаря успехам Г.Д.Карпеченко, А.Р.Жебрака, В.В.Сахарова и других), цитологии. В составе бригад не оказалось ни одного из сторонников Лысенко.
Но в целом, несмотря на этот сдвиг в отношении к генетике, положение дел существенно к лучшему не менялось. Лысенко сохранял все свои посты, так же появлялись в популярной печати пролысенковские материалы (упоминавшийся В.Сафонов опубликовал очерк "Рассказ о крутых вершинах", прославляя мудрость и правоту лысенкоистов /96/), "мичуринцы" по-прежнему защищали диссертации, удерживали власть.
Письмо трехсот
Мы уже много раз встречали имя ленинградца Даниила Владимировича Лебедева, в прошлом аспиранта Карпеченко, которому так и не дали защитить диссертацию: сразу после ареста его шефа он был исключен из комсомола, уволен из университета, через год ушел на фронт и провел всю войну на переднем крае, стал начальником штаба и командиром стрелкового полка, вернулся в декабре 1945 года с боевыми орденами, и был назначен заведующим библиотекой Ботанического института АН СССР, одного из самых старых академических институтов страны. В 1949 году он стал сначала заместителем директора, а через 20 дней и директором Библиотеки Академии наук -- одной из самых больших библиотек мира. Должность была по рангу высокой (для действительного члена Академии), но видимо деловые качества Лебедева были таковы, что руководить такой махиной он смог. Но постепенно НКВД поняло свою ошибку: Лебедев принимал на работу не тех, кого было можно ("засорял кадры лицами еврейской национальности", как было про него сказано, "засорял фонды библиотеки", препятствуя уничтожению книг ставших опальными авторов, допускал "идеологические проступки"). В 1952 году его исключили из партии (он вступил в партию в 1943 году на фронте), сняли с работы, и он вынужден был вернуться в Ботанический Институт АН СССР. До ареста, к счастью, дело не дошло, так как парторганизация института направила в райком поручительство и в июне 1954 года его восстановили в партии, из которой он вышел в январе 1991 года /95а/). Вместе с Сукачевым он стал редактировать "Ботанический журнал",который стал главным рупором антилысенковцев. Основные проблемные статьи с разбором ошибок Лысенко, напечатанные в журнале от имени Редакционной коллегии были на самом
Первым поставил свою подпись Павел Александрович Баранов. Он переменил свое некогда положительное отношение к Лысенко на резко отрицательное, разобравшись в сути его "учения" и стал противником лысенкоизма. Когда Лебедев и Чуксанова принесли ему текст письма (даже не имея ввиду получить его подпись, а лишь желая услышать его мнение о том, как они написали обращение), Баранов внимательно прочитал письмо, а когда дошел до последнего абзаца, взял ручку и написал: "1. Член-корр. АН СССР, член КПСС П.А.Баранов (Директор Ботанического
Вторым подписал письмо директор Лаборатории цитологии АН СССР член-корреспондент АН СССР Д.Н.Насонов. Были, правда, и не столь смелые люди. Так, один из ведущих сотрудников Ботанического института, знавший о том, что Лебедев готовит такое письмо, встречая его иногда в коридоре Ботанического института, советовал писать поострее, но когда письмо было готово и принесено ему на подпись, поставить свою подпись отказался. И все-таки 66 крупных биологов не убоялись подписать письмо (97). В нем была подробно изложена отрицательная роль Лысенко на посту руководителя сельскохозяйственной науки в СССР, перечислены его главные научные ошибки, и в связи с этим было заявлено:
"... материальные потери, которые понесла наша страна в результате деятельности Т.Д.Лысенко, не поддаются исчислению, так они велики...
... августовская сессия ВАСХНИЛ привела не к расцвету советской биологии и агрохимии, а к их упадку, к ликвидации ряда областей науки и фальсификации многих ее разделов (генетика, цитология, эволюционное учение и пр.) и к установлению аракчеевского режима в его худшей форме.
Современная генетика является одной из основ эволюционного учения и дарвинизм сейчас немыслим без генетики. В результате же деятельности Т.Д.Лысенко, представляющей собой беспрецедентный в истории обман государства, генетика была фактически запрещена, а дарвинизм фальсифицирован. В программах по генетике и в соответствующих пособиях современная генетика подменена "теориями" Т.Д.Лысенко... система присуждения Сталинских премий в 1948-1952 г. г., выборы в АН СССР по биологии, утверждение докторских и кандидатских диссертаций, стоящих на низком уровне, но подчиненных господствующей догме, расстановка научных кадров по признаку "преданности" Т.Д.Лысенко, извращение преподавания биологии -- привели к глубокому моральному упадку многих деятелей советской науки, в сильной степени развратили научную молодежь и создали такую тяжелую обстановку, для ликвидации которой необходимы серьезные усилия..." (98).
Авторы письма особо подчеркивали политические издержки, к которым привел расцвет лысенкоизма:
"Деятельность Т.Д.Лысенко оказала резко отрицательное влияние на состояние некоторых важных участков идеологической работы и, прежде всего, философии. Ложные теоретические установки Т.Д.Лысенко в течение многих лет выдавались за новый этап развития диалектико-материалистического понимания биологических явлений...
...теперешнее состояние нашей биологии широко используется идеологами империализма в целях антисоветской пропаганды... Одним из примеров этой пропаганды в США является перевод без комментариев произведений как самого Т.Д.Лысенко (на-пример, его книги "Наследственность и ее изменчивость"), так и его сторонников (перевод статьи А.Н.Студитского "Мухолюбы-человеконенавистники" со всеми карикатурами оригинала)..." (99).
Исходя из сказанного, был сделан вывод:
"... осуждение Лысенко, как человека, нанесшего огромный ущерб науке и народному хозяйству СССР, не только является важнейшей предпосылкой подъема советской биологии и агрономии, но и имеет большое международное значение. Дальнейшие же мероприятия, очевидно, должны быть направлены на ликвидацию ущерба, нанесенного нашей стране деятельностью Т.Д.Лысенко" (100).
Затем были перечислены наиболее важные мероприятия, которые следовало бы осуществить:
"1. Гласное заявление руководящих организаций, что взгляды Т.Д.Лысенко, высказанные им в докладе на августовской сессии ВАСХНИЛ, являются его личными взглядами, а не директивой партии.
2. Восстановление в СССР современного дарвинизма, генетики и цитологии -- как в селекционной, так и в научно-исследовательской работе, так и в преподавании в ВУЗах и в средней школе.
3. Подготовка кадров, владеющих современными методами биологического исследования, особенно в области генетики и цитологии и в таких масштабах, которые бы обеспечили скорейшее преодоление нашего отставания от мировой науки.