Власть и наука

Сойфер Валерий Николаевич

Когда же приказ заведомо неисполним, проигрывают все, но более всего тот, кто такой приказ отдал. Его могут обозвать бранными словами, охарактеризовать как фигляра, игравшего со своим народом в нечистые игры. Этот человек -- при жизни мертвец.

Однако действие этого принципа простирается дальше. Неспособность дать правильный приказ неминуемо ведет к отказу от идеологии, на которой покоил свои взгляды (и выводы) несчастный лидер, превратившийся в фигляра. От неисполнимости его приказов непременно протягивается ниточка к недейственности всей доктрины, руководившей фигляром. Не просто итог жизни этого человека окажется плачевным -- его история высветит пороки и всего общества.

Размышляя над этим выводом, я стал понимать, что со временем концептуальная

схема в оценке жизни и деятельности Лысенко менялась и в моем восприятии. В отличие от многих, если не большинства тех, кто изучал историю лысенкоизма, я отходил от однонаправленной концепции, согласно которой осуждению подлежал один Лысенко или он в компании единомышленников. Что мог сотворить во вселенском масштабе один Трофим Денисович или даже Трофим Денисович со-товарищи, если бы не многорукая и многоликая партия коммунистов. Ведь именно партия пестовала "умельцев из народу", партия и только партия, словно гигантский спрут душившая народы Советского Союза -- всех жителей в целом и каждого по одиночке -- ответственна за разгром генетики. Исходя из этого, исследование деятельности Лысенко представлялось мне важным не только само по себе, но и в связи стем, что лысенкоизм отражает пороки Системы, воздвигавшейся коммунистами. В результате совместных действий коммунистов и коммуноидов, коим Лысенко несомненно был, стране и народу был нанесен страшный урон, хотя подавить всех и заставить замолчать всех не удалось. Закончить книгу я хочу мыслью, выраженной Алексеем Константиновичем Толстым, завершившим описание страшных лет царствования Иоанна Грозного в "Князя Серебряном" словами:

"Да поможет Бог и нам изгладить из сердец наших последние следы того страшного времени... Простим грешной тени царя Иоанна, ибо не он один несет ответственность за свое царствование; не он один создал свой произвол... (6).

...но помянем добром тех, которые, завися от него, устояли в добре, ибо тяжело не упасть в такое время, когда все понятия извращаются, когда низость называется добродетелью, предательство входит в закон, а самая честь и человеческое достоинство почитаются преступным нарушением долга!" (7).

1979 -2001 г. г.

Москва -- Фэйрфакс

Примечания к Заключению

1 А.А.Фет. Из письма Л.Н.Толстому. Сочинения А.Фета. Изд. художественной литературы, М., 1982, т. 2, стр. 215.

2 Герман Гессе. См. прим. /2/ к главе XI, стр. 147.

3 В "Постановлении Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 29 июня 1937 г.", оза-

главленном "О мерах по улучшению семян зерновых культур", подписанном Председателем Совета Народных Комиссаров СССР В.Молотовым и Управляющим делами СНК СССР М.Арбузовым, 14 пункт III раздела гласил:

"Ввести, начиная с 1937 года, государственное премирование селекционных стан-ций и селекционеров: ежегодно в размере 6 копеек с каждого гектара хозяйственных посевов -- за выведение нового сорта и в размере 4 копеек -- за улучшение соответствующего сорта. Выдавать 50% премии селекционеру (но не выше 50.000 рублей в год".

(См. газету "Правда" 30 июня 1937 г., 178, стр. 2).

Переопыленые сорта, а также полученные от переопыленных растений семена пшеницы, ржи, ячменя, овса и т. д. считались улучшенными (собственно, в расчете на них и была внесена запись об "улучшенных" сортах). Площади посева такими семенами, цифры о которых сообщались в плановые и финансовые органы (на этом основании и определялась цифра улучшенных площадей, хотя на практике эти цифры были гораздо меньше -- председатели колхозов и директора совхозов предпочитали "улучшать" сорта на бумаге), составляли ежегодно миллионы гектаров. См., например, статью А.Мусийко (в будущем -- директор Института селекции и генетики в Одессе) "Искусственное опыление" в журнале "Колхозное опытничество", 1938, 4, стр. 6-7, в которой автор сообщил, что только в двух областях -- Одесской и Николаевской в 1937 году одна лишь кукуруза была посеяна переопыленными семенами на площади 20 тысяч гектаров. Интересны цифровые данные, представленные Мусийко: в первой части статьи он говорил, что "искусственное опыление кукурузы дало прибавку

урожая от 2,5 до 15 ц/га", а ниже, разбирая все имеющиеся в его руках конкретные данные, сообщал, что, на самом деле, в "3 колхозах прибавка была 1 ц/га, а в 46 -- от 1 до 3 ц/га" (там же, стр. 6).

4 А. Моруа. Амио. Цитиров. по книге: "От Монтеня до Арагона". Изд. "Радуга", М., 1983, стр. 44.

5 Кроме Ж. Медведева, разделявшего это мнение, ту же мысль высказывал в своей статье Н.Ролл-Хансен: Nills Roll-Hansen. Genetics under Stalin (book review). Science, 1985, vol. 227, p. 1329.

6 А.К. Толстой. "Князь Серебряный. Повесть времен Иоанна Грозного". Цитиров. по: Собра- ние соч. в четырех томах, Библиотека "Огонек", Изд. "Правда", М., том 2, 1969, стр. 497.

7 Там же, стр. 498.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ОБЩЕСТВО БИОЛОГОВ-МАРКСИСТОВ -- ПРОВОЗВЕСТНИК

ЛЫСЕНКОИЗМА

"Что скажет о вас история?" -- спросил один невинно осужденный губернатора Дмитрия Бибикова.

– Будьте уверены, -- последовал ответ, -- она ничего не будет знать о моих поступках".

Н. Эйдельман. Лунин (1).

"Как зачем поминать? Если у меня была лихая болезнь, и я излечился и стал чистым от нее, я всегда с радостью буду поминать. Я не буду поминать только тогда, когда я болею всё так же и еще хуже, и мне хочется обмануть себя. Если мы вспомним старое и прямо взглянем ему в глаза, тогда и наше новое теперешнее насилие откроется".

Л. Толстой. Из разговора с П.И. Бирюковым (2).

Общество биологов-материалистов было создано в 1926 году при Коммунистической Академии. Во главе общества (позже оно было переименовано в Общество биологов-марксистов) стояли большевики с солидным партийным стажем и большими заслугами перед партией -- М.Л.Левин (1), С.Г.Левит (2), И.И.Агол (3). Кроме идеологии, они интересовались фундаментальными науками и даже самостоятельно выполнили оригинальные экспериментальные работы. К руководству Обществом были привлечены также крупные ученые, среди которых на первом месте может быть назван генетик А.С.Серебровский, с пафосом приветствовавший многие начинания большевистского руководства страны и не перестававший декларировать, что он строит свою работу в генетике "под знаменем марксизма-ленинизма"1 . К работе Общества на первых порах сочувственно относился классик отечественной биологии Н.К.Кольцов. Деятельность Общества перекликалась с работами философов А.М.Деборина, Н.А.Карева, Я.Э.Стэна и других (5), пытавшихся обосновать значение законов науки (в особенности, физики и химии) для развития всех форм материи, включая сознание (как одной из форм материи) и найти синтез философских взглядов Маркса и Гегеля.

Однако группу Деборина в 1929 году обвинили в идеологических ошибках, в противопоставлении механицизма диалектическому материализму (в ленинском понимании) (то есть обвинили в попытках свести явления природы к физико-химическим закономерностям и в недоучете, например, общественной борьбы и т.д.). Был рожден ругательный термин "меньшевиствующий идеализм", были инициированы поиски сторонников этого "идеализма" -- приверженцев Деборина. Быстренько объявились борцы за "чистоту революционного знамени" в разных областях науки и, конечно, в первую очередь, в биологии, всегда привлекавшей внимание марксистов.

Основные споры разгорелись вокруг признания принципа наследования благоприобретенных признаков как основного, по мнению марксистов, фактора эволюции (6). Сторонники обоих противостоящих лагерей обсудили этот вопрос со страстью и взаимными упреками на 2-й Всесоюзной конференции марксистско-ленинских научных учреждений, собравшейся в 1929 году (7). Левин, Левит, а также Агол, за месяц до этого назначенный директором Тимирязевского института Комакадемии (8), выступили с позиции генетики, ламаркисты Е.М.Смирнов и Ю.М.Вермель, также как физик по образованию А.К.Тимирязев (сын К.А.Тимирязева) и партийный функционер С.С.Перов (9) -- в защиту наследования приобретенных признаков. Перов выступал не как простой специалист, а как сотрудник аппарата Центрального Комитета партии, куда он был зачислен за две недели до этого.