Власть книжного червя. Том 1
Шрифт:
— Ты такая же мягкотелая, как всегда, дитя.
Бенно насмешливо фыркнул. Интересно, подумал ли он, что гарантирование им их существующей клиентуры и прибыли, позволяя всем официальным контрактам быть написанными только на пергаменте, просто тихонечко провернулось бы? Интересно, может это просто не сработало бы.
— Я просто не люблю делать бессмысленные вещи, — сказала я. — Кроме того, я действительно хочу увеличить тираж бумаги, чтобы многие люди смогли делать с ней что-то новое. Я хочу видеть книги, блокноты, картины, бумажное искусство… я хочу, чтобы бумага
— Это… гораздо более грандиозная мечта, чем я ожидал, — пробормотал он с удивлением.
— А? Вы думаете, это грандиозно? Я подумала, что, если бы мы просто наделали много бумаги, тогда мы смогли бы это осуществить. Вот почему я подумала, что если мы хотим быть решительными и продавать бумагу фолина по более низкой цене, чем пергамент, тогда, люди будут использовать ее для любых своих нужд, кроме написания контрактов, то все должно пойти по нашему плану, да? Например, посмотрите на этот отчет. Если бы это было написано на бумаге, то было бы легче его носить с собой и легче хранить. И на бумаге намного проще писать, чем на такой доске…
— Я понял, ты хочешь выделить несколько типов используемой бумаги, ха… я попробую предложить это.
На этот раз он не сказал мне, что я была какой-то мягкотелой, но вместо этого одарил меня интригующей улыбкой. Похоже, я действительно пощекотала центр “поиска прибыли” в его мозгу.
— Если мы начнем выделять несколько видов бумаги, — продолжила я, — то как насчет того, чтобы рассматривать бумагу тронбэй, как высококачественный товар? Честно говоря, я сама думаю, что это гораздо более качественный продукт, чем пергамент.
— Ты права. Я уже планировал продавать его по гораздо более высокой цене, чем пергамент.
— А? Намного выше?
Я посмотрела на него широко раскрытыми глазами, думая, не ошибся ли он в словах. Бенно, с другой стороны, прищурил глаза, переводя взгляд между мной и Лютцем, внимательно нас разглядывая.
— …Вы двое даже и не заметили?
— А? Заметили… но что?
— Лютц, каковы особые свойства тронбэя?
Лютц аж подпрыгнул, пораженный внезапным вопросом, затем начал перечислять различные характеристики тронбэя, приходящие ему на ум.
— А? Свойства? Ну, он всасывает все питательные вещества из окружающей почвы, он растет очень быстро, его трудно сжечь…
— Ах! — воскликнула я — вот оно!… Трудно ли будет сжечь бумагу из тронбэя?
Если подумать, то мой отец говорил, что мебель из тронбэя огнестойкая, до такой степени, что ее часто оставляют в использовании даже после большого пожара. Молодое, мягкое дерево не пригодится для изготовления такой мебели, сказал он, поэтому мы сделали из него бумагу.
— Да, все действительно так. По сравнению с обычной бумагой, ее очень трудно сжечь. Конечно же, ее не совсем невозможно сжечь, но это все еще отличная бумага для написания национальных секретов или национальных публичных записей. Что-то вроде труднодоступная бумага, которая будет продаваться по очень высокой цене.
Это, безусловно, особый вид бумаги, поэтому, конечно, она будет продаваться по высокой цене. Даже в Японии
— Я поняла, — сказала я. — …Тогда, по сколько лист бумаги тронбэй будет продаваться?
— Лист размером с контракт я буду продавать по пять больших серебряных монет, это за каждый лист.
— Огоооо…
Невероятно огромная цена, которую он ей назначил, одарила меня внезапной головной болью, в то время как Лютц был настолько потрясен, что он ничего не смог сказать, но Бенно просто продолжил говорить, как будто это была самая очевидная вещь в мире, ведь “это огнестойкая бумага, сделанная из труднодоступного материала, вот почему.”
— Так что, — продолжил он, — пока не закончатся переговоры с Ассоциацией изготовителей пергамента, не показывайте свое лицо в магазине какое-то время. У меня есть веская причина, почему я не хочу, чтобы вас видели. В частности, если ваш метод изготовления бумаги просочится и начнет распространяться, мы начнем видеть на улицах трупы.
— Уххх.
Я стояла там, моргая, потрясенный тем, как быстро разговор стал таким мрачным. Затем Бенно начал напоминать нам о некоторых вещах контрактной магии, о которых я совершенно забыла.
— По нашим магическим контрактом, человека, который решает, кто же может изготовлять бумагу — это ты, Мэйн, а человек, который определяет, кто может продавать ее — Лютц. Если кто-то, кто ничего не знает об этом контракте, попытается сделать или продать бумагу самостоятельно, я понятия не имею, что может произойти.
— Что?! Контрактная магия так опасна?! Она даже влияет на людей, которые ничего об этом не знают?
Это совершенно непредвиденное развитие событий меня шокировало. Я даже не думала, что магический контракт, гарантирующий нам безопасную работу, будет иметь такую невероятно опасную функцию.
— Это должно гарантировать права людей, которые имеют дело с дворянством, не так ли? Даже если человек, который нарушил его, вообще не знал о договоре, все равно будет вынесено какое-то наказание. Вот почему я хочу держать ваше существование в секрете, а также объявить купеческой гильдии, что у меня есть магический контракт, в котором говорится, что мой магазин производит и продает бумагу, и таким образом держать ассоциацию пергаментщиков под контролем.
Возможно, я не должна была думать про этот магический контракт, как о гаранте нашей работы, а как об невероятно опасной вещи. Он заявил, что я имею исключительное право определять, кто способен производить бумагу на растительной основе, а Лютц имеет исключительное право продавать ее, и что, на самом деле, ставит нас в действительно опасную ситуацию, да?
— Я хотел бы сохранить в секрете, что вы двое именно те, кто контролирует, кто может производить и продавать эту бумагу. Я разрешаю оставить ключ от склада у вас, так что не приходите сюда какое-то время. Когда я закончу все переговоры, я свяжусь с тобой через Отто.