Власть книжного червя. Том 2

Kazuki Miya

Лютц, бывавший тут не раз, дал нем несколько рекомендаций, после чего, мы сделали заказ. К нашему столу доставили блюдо: варёная колбаса с сыром. Вскоре, нам принесли корзину с тонко нарезанным хлебом. После, перед каждым из нас, поставили чаши, полные овощного супа.

— Время перекусить! — сказала я в один голос с Лютцем, пока мы тянулись за хлебом.

Глядя друг на друга, мы замерли, а наши руки остановились на пол пути к корзине.

— Мы ничего не забыли? — задумчиво спросила я.

— Благословение. Мы забыли его. Для верховных богов, правящих на

высоких, высоких небесах, для великих богов, правящих на широкой земле, для богов, дающих поддержку тысячам и десяткам тысяч творении, вы возносим эту молитву, благодаря за эту еду.

— По тому, как он кропотливо, скрестив руки на своей груди, произносит каждое слово этой молитвы, я однозначно понимаю, что это то, без чего не обходится ни одна трапеза в храме.

— ….никогда не слышал этих слов. — с некоторым удивлением сказал Лютц. — Это в новинку для меня.

— Именно эти слова мне следует заучить. — уверенно заявила я.

Я прошу Гила и Франа научить меня. Конечно же, я не смогу зазубрить это за раз, однако я могу записать некоторые моменты в блокнот, чтобы потом проработать их.

Мы с Лютцем снова потянулись к хлебу, но Гил и Фран не пошевелили и пальцем. Они просто сидят и молча смотрят.

Мне показалось это странным и я сказала — М-м-м? Вы не будете есть? Вы… не голодны?

Фран отрицательно покачал головой —…Поскольку мы ваши помощники, мы не можем есть, пока вы не закончите трапезу.

— Но если вы не будете есть сейчас, еда остынет…

Гил выглядит так, будто вот-вот взорвётся, но посмотрев на Франа, сидящего около него, тут же наполнился сдержанностью.

— Понятно. Ладно, это приказ. Кушайте пока еда ещё тёплая.

Не в силах проявить неповиновение, Фран неохотно берёт кусок хлеба. После чего, Гил тут же сорвался за едой.

Фран демонстрирует невиданный мной ранее уровень аккуратности и элегантности в приёме пищи. Даже Гил, который воспитывался в детском доме, не особо отстаёт от него. По сравнению с ними, Лютц, соревнующийся со своими братьями в скорости приема пищи, ест как настоящий варвар. Получается, что когда всё делится поровну, люди приобретают такие манеры в приёме пищи?

— У вас такие манеры за столом. — вежливо подметила я. — Вас обучали этому?

— Ни одно из человеческих качеств, которое священник в синей робе сочтёт неприглядным, не покинет стены приюта. — ответил Фран. — Наши старейшины обучают нас правилам поведения за столом, правильной походке, а также всему тому, что потребуется для достойного выхода в люди.

— Точно, это так. — подтвердил Гил. — Мне каждый раз приходится стирать свою одежду перед выходом. Как же я это ненавижу. Такими темпами, одежда развалиться к зиме и мне будет не в чем ходить.

— Таковы правила. Помощник должен выглядеть опрятно. — констатировал Фран.

Насколько же это безжалостно строго, заставлять помощника застирывать одежду, которая вот-вот развалится. Однако, благодаря такой строгости, даже Гил знает что-то об этикете и манерах.

Пока мы кушаем, они говорят о различиях между проживанием в приюте и жизнью помощника. В какой-то

момент, я заметила, что Фран нахмурился. Фран всегда довольствуется остатками со стола, но это остатки элитной, дворянской пищи. Наверное, он недоволен здешней едой, потому и хмурится.

— Фран, эта пища отличается от той, которой ты привык питаться?

Я постукиваю кончиком пальца по собственной брови и слегка улыбаюсь ему. Фран тут же меняется в лице, после чего, смущённо улыбается.

— Да, это так. Пища совсем не такая, к какой привык я…Хотя, суп довольно вкусный.

Еда, которую он получал от хозяев, вероятно и была вкусна, но это всего лишь объедки, так что сейчас — первый раз, когда он есть теплую, свежую пищу.

— Пока это сытно — мне всё равно на вкус. — сказал Гил. — В детский дом вернулось много священников в серых робах, а священников в синих робах стало меньше, так что не трудно догадаться, что с едой у нас был дефицит.

Похоже, Гил наелся, но по сравнению с его ровесником, Лютцем, он съел намного меньше. Вероятно, из-за того, что он всегда мало ел и его желудок стал очень маленького размера, потому и не вмещает положенное количество пищи.

— Как насчет того, чтобы купить вам еды на обратном пути, а также занести подарки для детского дома? Я вернусь домой ещё до наступления вечера, так что ужена у вас может не быть.

— Правда?! Юх-х-ху! Слава богам!

Гил, переполненный благодарностью за возможность наесться до отвала, с грохотом вскочил со стула и принял позу Глико. Ресторан, наполненный звуками звяканья посуды и людской речи, затих, а все посетители обратили внимание на наш стол.

По… подожди! — обратился к нему Лютц. — Прекрати это немедленно!

Лютц яростно выпроваживает Гила из ресторана. Я оплачиваю счет и в знак извинения, оставляю чаевые. После этого, я покидаю здание.

— Веди себя так только в храме, — тяжело вздыхая, сказала я, — понял? Как я с Лютцем мало что знаю о жизни в храме, так и вам мало что известно о жизни за его стенами.

От стыда, Гил опустил руки и прибил взгляд к земле.

— Прошу прощения. — стыдливо сказал он.

— Всё в порядке, — успокаиваю я, — просто будь сдержаннее в будущем.

— Я не об этом!…Я же высмеивал…

Похоже, он многое переосмыслил. Видя его серьёзный подход к извинениям, Лютц, смеясь, похлопывает его по плечу.

— Вы ничего не знаете. — внезапно сказал он. — Если вы думаете, что Мэйн делает что-то не так, скажите ей, как сказали мне о моём поступке в ресторане.

— Гил, — мягко сказала я, — впереди стоят витрины с вещами для путешественников, так что давай пойдём туда, чтобы купить еды и подарков для детского дома.

Восточные врата выходят на шоссе, поэтому тут высокая активность и много путешественников. Из-за этого, тут проблемы с общественным порядком. Я осматриваюсь вокруг, пытаясь найти магазин, расположенный максимально близко к центральной площади. Мы находим его, и я беру себе несколько бутербродов с ветчиной и сыром. Я заворачиваю их в ткань, которую принесла с собой и кладу их в сумку.