Власть книжного червя. Том 4
Шрифт:
Родерик побледнел. Его взгляд беспокойно метался с Матиаса на меня, но я ничего не сказала в поддержку его решения.
— Подумай над этим подольше, ладно? — заключил Матиас с горечью в голосе. Он без сомнения уже не в первый раз говорил эти слова, и они имели смысл. Но самое тяжелое было то, что он говорил это так, словно убеждает не сколько остальных, сколько самого себя.
Том 4 Глава 404 Визит Хиршур и церемония посвящения
Предупредив детей из бывшей фракции Вероники, что они должны еще раз хорошо все обдумать, прежде чем
— Я ничего не знала о клятвах до тех пор, пока ауб Эренфеста не рассказал мне об этом, так что мне еще очень многое предстоит узнать об этом. Но это действительно что-то, на что дворяне готовы пойти ради увеличения количества маны? — спросила я у своих вассалов. Дети могут самостоятельно выбирать свою фракцию только после совершеннолетия. И я не могла понять, действительно ли мой метод сжатия маны так важен для них, что они готовы ставить на карту собственную жизнь.
Брунгильда покачала головой в ответ на мой вопрос.
— Я не собираюсь когда либо приносить клятву на собственном имени, — сказала она с достойной высшей дворянки улыбкой. — Я хочу сама принимать решения о своей жизни и определять свой собственный путь. Число дворян, принесших присягу можно пересчитать по пальцам одной руки, но я считаю, что свою верность сюзерену можно доказать и без подобных жертв.
Леонора тоже кивнула, согласная с этим мнением.
— Я считаю, что лучше приносить клятву имени не ради доказательства верности, а как признание в вечной любви. Передать власть над своей жизни любимому и получить взамен такую же клятву, тем самым образуя обет вечной любви между вами двумя. Однако вряд ли подобное когда то воплотится в реальность. По крайне мере, я не верю что однажды встречу человека с которым захочу обменяться клятвами на имени.
Ух ты. Значит, клятву можно использовать и в романтических целях? Я могу принять подобное в контексте взаимной любви, но было бы действительно неприятно, если бы подобная клятва исходила от человека, к которому я безразлична. Это словно навязывание своих чувств.
— Я своими глазами видел радость, которую испытал Экхарт, когда получил доверие лорда Фердинанда после принесения ему присяги, и его отчаяние после того, как его господин ушел в храм, — сказал Корнелиус. — Я не думаю, что смогу кому либо принести такую же клятву после того, что видел.
Верно… Он действительно имел возможность лично и из первых рядов наблюдать за тем, кто принес подобную клятву.
Хартмут кивнул, явно соглашаясь со словами Корнелиуса, но затем он небрежно сказал:
— Я был бы не против принести присягу леди Розмайн, если бы она этого захотела, — эти слова ошеломили всех собравшихся, а он только улыбнулся и добавил. — Но она конечно никогда не просила подобного.
Фердинанд, возможно, нуждался в таком проявлении преданности, ведь он был окружен врагами, и не было никого, кому бы он мог доверять. У меня же был Сильвестр и его семья, а также Карстедт и Эльвира, а еще сам Фердинанд, который присматривал за мой. Даже мои вассалы, с которыми я довольно хорошо ладила.
— Леди Розмайн ни в малейшей степени не нуждается в такой фанатичной верности, и она не понимает ценности такого жеста, — продолжил Хартмут. — Она так же ценит свободу воли других людей
Хартмут крайне просто объяснил мой образ мысли другим. Это даже было немного жутко, как хорошо он понимал мои желания и стремления. Но он был прав — я бы не хотела, чтобы кто нибудь принес мне присягу.
— Вилфрид, Шарлотта, а вы бы согласились принять их клятвы? — спросила я, понимая, что на этот раз мы трое было примерно в равном положении.
Вилфрид кивнул с таким видом, словно его ответ был совершенно очевиден.
— Конечно. Это мой долг как их лорда. Я счел бы честью иметь на своей стороне людей, которые настолько лояльны ко мне, что даже готовы принести присягу, — судя по его словам, он был согласен с тем, чтобы принять такую клятву даже от детей из бывшей фракции Вероники.
— Я бы тоже согласилась, — добавила Шарлотта, кивая словам своего брата. — На самом деле я нахожу более странным то, что ты, сестра, против подобного. Ты приняла на свое попечение Филину и так же заботишься о жизнях сирот, как директор приюта. Не проще ли принять верность, которая основана на клятве, чем верность, которая подкреплена только словами?
Как она и сказала, я защищала простолюдинов из Нижнего города и помогала тем, кто живет в приюте. Верно и то, что положение Филины со стороны крайне напоминало человека, который принес присягу. Однако на самом деле она не приносила мне клятвы на имени. Она решила служить мне в качестве вассала, и это уже я по своему собственному желанию сунула нос в ее семейные проблемы. Таким образом я чувствовала себя обязанной заботиться о ней до ее совершеннолетия, пока она не станет независимой, или до тех пор пока она не выйдет замуж.
Тем не менее, я почти не знала никого из детей бывшей фракции Вероники, так как отношения между фракциями не позволяли нам близко общаться друг с другом. Часть меня считала, что их действия вызваны расхождением мнениями с родителями и желанием прилипнуть ко мне, как к более надежной опоре. Я не видела метода, который бы позволил полностью устранить сложности связанные с их приемом в свои вассалы.
Если проводить сравнение, то я была кем-то вроде президента компании, а простолюдины и сироты были моими сотрудниками. Филина тоже была «наемным сотрудником», которая обеспечивала себя на свою зарплату. Даже если эту зарплату и платила я, заодно обеспечивая ее необходимыми условиями для работы. Но в любом случае я не должна была слишком выделять кого то из своих сотрудников или относиться к кому то предвзято.
Между тем, дети бывшей фракции Вероники были как бы работниками из другой, конкурирующей компании. Предлагая мне клятву на имени, они становились словно выше моих сотрудников, и просили меня сразу принять их в число близких мне людей и оказывать всю возможную помощь. Я уверена, что такая просьба требует от них большой решимости, ведь они будут вынуждены разорвать связи со своим прошлым, но я тоже должна буду многим пожертвовать, чтобы принять их к себе.
— Для меня это не так просто…, - сказала я, отвечая на вопрос Шарлотты.