Власть книжного червя. Том 4
Шрифт:
— Леди Розмайн не желает ничего подобного. Она думает только о том, чтобы помочь другим, а не подстраивать их падения, — ответила она ему. — Тебе было бы лучше придумать, как укрепить легенду о её святости и одновременно улучшить жизнь тех, кто её окружает.
— Так я и сделал, — сказал Хартмут. В конце концов, однако, ничто из того, что я придумал, не превзошло того, что уже осуществил Лорд Фердинанд.
Я даже не хочу знать, какие планы он составил…
— Более того, ваши поступки доказывают вашу святость больше, чем что-либо другое, Леди Розмайн. Я не
Гм… Неужели? Я была в такой панике из-за того, что провалилась, что даже толком не помню, как это все выглядело.
Единственное, что я могла вспомнить, — это то, как я была потрясена внезапным развитием событий, а затем Фердинанд вынес меня из зала. Я отчаянно пыталась остановить благословение, но, думаю, для всех остальных это выглядело совсем по другому.
— Именно с этого момента я твердо знал: вы — Святая, превосходящая легенду придуманную лордом Фердинандом, — заключил Хартмут. — Я хочу, чтобы все остальные считали вас такой же святой, как и я, и для этого я не пожалею никого и ничего.
У меня после этих слов щека дернулась. До этого момента я думала о Хартмуте, как о мини- Юстоксе, обладающем большим запасом здравого смысла чем прототип, но как же я ошибалась. Он был действительно талантлив, а это означало, что у него была сила настолько ускорить распространение репутации святой, что я буду просто не в силах остановить это.
Это только мне кажется, или я взяла себе в свиту кого-то, кого брать не следовало?
Том 4 Глава 304 Арифметика, Теология и Управление маной
Занятия должны были начаться завтра, и первым из них будет ознакомление для новых студентов, в каких помещениях проводятся уроки и где эти классы расположены. Именно по этому, за ужином, Корнелиус разъяснил мне расписание завтрашнего дня.
— Количество ударов колокола в дни занятий будет различаться от количества слышимого в другие дни, — начал он. Два удара означали начало завтрака, а два с половиной (в другой тональности) — начало утренних занятий. Три удара сигнализировали о начале лекции по другому предмету, а три с половиной следующего. Услышав четыре удара мы возвращаемся в наши общежития на обед. На послеобеденные занятия нас звали четыре с половиной удара, и занятия продолжались до ужина, время для которого обозначали шесть ударов в колокол. Семь означало наступление комендантского часа, а также то, что двери в общежитиях запирались.
— Значит, мое свободное время это начиная от четвертого до четвертого с половиной ударов колокола, — сказала я. — Раз так, то думаю мне следует обедать в библиотеке.
— Это не свободное время, Леди Розмайн, — вы должны потратить его на подготовку к дневным урокам. Более того, вы еще даже не зарегистрировались в библиотеке, —
Я ответила ему на это еще более широкой улыбкой. Проводить обед за чтением в библиотеке было моим железным правилом еще в те времена, когда меня звали Урано.
Здесь есть библиотека, так что я ни за что не упущу возможности почитать в обеденный перерыв!
— Я, конечно, имею в виду после регистрации, — ответила я. — Утром, перед тем как отправиться на занятия, я буду готовиться сразу на весь день. Таким образом, у меня будет достаточно времени, чтобы…
— Нет, не будет.
Нгхххх! Я не отступлю! Я буду сражаться пока не добьюсь для себя права на чтение в свободное время!
— Пожалуйста, дозвольте мне ходить в библиотеку! — воскликнула я. — Я вернусь, как только прозвенит колокол оповещающий начало дневных занятий.
— Это не подлежит обсуждению, Леди Розмайн. Как вы думаете, мы можем доверять вам в том, что вы услышите звонок и действительно перестанете читать? — спросил Корнелиус. Хоть его слова и ранили, но в них была доля правды. В мою бытность Урано учителю, исполняющему должность библиотекаря в школьной библиотеке, приходилось выгонять меня силой всякий раз, когда звенел звонок оповещающий о начале уроков.
— Но, но… Книги нуждаются во мне, а я нуждаюсь в книгах. По крайней мере, позволь мне хоть глянуть, что за книги хранятся в библиотеке. Если потребуется, я даже обойдусь без обеда.
— Нет. Это очень вредно для вашего здоровья. Кроме того, если вы пропустите обед, то ваши слуги будут вынуждены сделать то же самое.
— Н-Ни за что… Моя драгоценная библиотека…
Я отправилась в Королевскую академию понимая, что как только доберусь до нее, смогу посещать библиотеку, а теперь, прямо перед вратами рая, мне отказывают в праве на вход. Какая немыслимая жестокость.
Глядя на Корнелиуса полными слез глазами, я услышала, как тяжко вздохнул Вильфрид, что сидел рядом со мной.
— Розмайн, хватит. Ты и так выглядишь очень молодо, поэтому подобная истерика заставит людей думать, что ты и вправду почти что младенец, которому даже далеко до крещения.
Э…? Я выгляжу со стороны как невоспитанный ребенок, который устраивает истерику?!
Потрясенная услышанным, я поспешно огляделась. Вильфрид был прав. Четырнадцатилетний Корнелиус постоянно отвергал мои мольбы, в то время как я, девочка с внешностью в лучшем случае семилетнего ребенка, упрямо отказывалась принять его ответ. Со стороны было ясно, что я закатываю истерику.
— Ты должна быть осторожнее, чем кто-либо другой, — напомнил мне Вильфрид. — Твоя внешность может вызвать искушение для дворян из других герцогств использовать это для своего преимущества.
— …Ты прав. В обед я буду обедать, а в библиотеку я пойду после занятий, — сказала я, кивая головой, после чего печально опустила её. Пока я спала, Вильфрид вырос не только в высоту, но и умом настолько, что я действительно превратилась в его младшую сестру. Просто невероятно, как сильно дети могут измениться всего за два года.