Власть королев
Шрифт:
Но что делать потом, если они уплывут? Снова направиться в бесконечный океан на верную смерть? Её люди едва могли ходить, им нужно было прийти в себя. Им нужен был причал и приют. И если сжечь корабль было ценой, которую нужно заплатить, значит так и будет. Если они решат снова выйти в море, то найдут другой корабль или построят новый – сделают всё, что будет нужно. А сейчас им нужно было выжить. Вот что было главным.
Гвендолин посмотрела на вождя и скорбно кивнула.
«Да будет так».
Бокбу ответил ей взглядом, полным глубокого уважения.
Она стояла и ждала, пока все до одного не покинули корабль, пока там не остались только она, Крон у её ног и вождь.
Бокбу уже держал зажжённый факел, поданный одним из его людей.
«Нет», – сказала Гвен, схватив его за запястье.
Он удивился.
«Я лидер, и должна сделать это сама», – объяснила она.
Гвен осторожно приняла тяжёлый горящий факел у него из рук, отвернулась на секунду, чтобы вытереть слезу, и подожгла один из парус на корме.
Гвен стояла и смотрела, как пламя охватило парус, и начало быстро распространяться на весь корабль.
Жар быстро усиливался. Она бросила факел, и пошла к трапу, а Крон и Бокбу последовали за ней. Она спустилась на пляж. Это место должно было стать их новым домом, во целом мире им больше некуда было деться.
Когда она осматривалась в чужих джунглях и прислушивалась к незнакомым крикам птиц и животных, которых прежде не видела, в голове у неё звучал один вопрос:
«Сможем ли мы построить тут дом?»
Глава пятая
Алистер стояла коленями на камне, дрожа от холода, и смотрела как первые лучи первого из солнц постепенно заливали Южные острова, освещая горы и долины мягким сиянием. Она стояла на четвереньках. Её руки, закованные в деревянные колодки, тряслись, а её шея лежала там, где до неё лежало множество других шей. Глядя вниз она могла видеть пятна крови и зарубки на кедровой древесине, в местах, куда раньше опускались лезвия. Она ощущала трагическую энергетику этого дерева, когда касалась его шеей, переживала последние мгновения, последние эмоции всех казнённых, когда-либо там лежавших. Сердце её разрывалось от страданий.
Алистер подняла гордый взгляд и стала смотреть на свой последний восход солнца, на зарождение нового дня. Знание того, что больше она этого никогда не увидит, было каким-то сюрреальным. Никогда в жизни восход не казался ей столь прекрасным. Этим прохладным утром, под дуновениями нежного бриза, Южные острова выглядели невероятно красиво. Для неё они были лучшим местом из всех, где она бывала: деревья пестрели оранжевым, красным, розовым и пурпурным, потому что с них обильно свисали зрелые плоды, лиловые утренние птицы и огромные жёлтые пчёлы уже наполняли воздух звуками, а до её носа доносился
Алистер услышала шарканье сапог по камням и перевела взгляд в сторону, на приближавшегося к ней Бауэра, в одной руке небрежно держащего огромный двусторонний топор. Он подошёл к ней, посмотрел сверху вниз и нахмурился.
Позади него Алистер могла разглядеть сотни преданных ему жителей Южных островов, выстроившихся полукругом на широкой мощёной камнем площади. Все они были не меньше чем в двадцати ярдах от неё, так, что на просторной площадке оставались только она и Бауэр. Никто не хотел быть слишком близко, чтобы кровь не забрызгала.
Рука, в которой Бауэр держал топор, чесалась – ему определённо хотелось поскорее покончить со всем этим. В его глазах она читала затмившее всё желание стать королём.
Алистер радовалась одному: как бы несправедливо это ни было, её жертва позволит выжить Эреку. Это значило для неё больше, чем собственная жизнь.
Бауэр сделал шаг вперёд, низко наклонился и прошептал ей так тихо, чтобы больше никто не услышал:
«Не сомневайся, я нанесу точный последний удар», – сказал он, щекоча своим зловонным дыханием её шею. «И тебе, и Эреку».
Алистер подняла на него взгляд, полный замешательства и тревоги.
Он улыбнулся ей едва видимой, припасённой лично для неё улыбкой.
«Именно так», – прошептал он. «Это может случиться не сегодня, а многие дни спустя. Но однажды, когда он меньше всего будет этого ожидать, твой муж обнаружит нож в своей спине. Я хотел, чтобы ты это узнала, прежде чем я отправлю тебя прямиком в пекло».
Бауэр отошёл на два шага, крепко сжал древко топора в руках, и повращал головой, разминаясь перед ударом.
Сердце Алистер бешено колотилось. Там, стоя на коленях, она думала о том, насколько же ужасным человеком он был. Не только тщеславным, но ещё и трусливым лжецом.
«Освободи её!» – потребовал взявшийся из ниоткуда голос, пронзив утреннюю тишину.
Алистер обернулась, насколько могла, и увидела, что в толпе возник беспорядок от того, что две фигуры пытались протолкнуться к площадке, пока их не остановили крепкие руки телохранителей Бауэра. Алистер была удивлена и благодарна увидеть мать и сестру Эрека, стоящих там с исступлёнными лицами.
«Она невиновна!» – выкрикнула его мать. «Не смей её убивать!»
«Ты убьёшь женщину?!» – прокричала Дофин. «Она иностранка. Отпусти её. Отправь её обратно домой. Не нужно впутывать её в наши дела».
Бауэр обернулся к ним и проревел:
«Она иностранка, посягнувшая на королевский трон. Желавшая убить нашего бывшего короля».
«Ты лжец!» – кричала мать Эрека. «Тебе не пить из источника правды!»
Бауэр пробежал глазами по лицам в толпе.
«Кто-нибудь ещё хочет опровергнуть мои слова?» – воскликнул он, вызывающе глядя на всех.