Власть оружия
Шрифт:
– Нет. Конечно, нет! Но, черт побери, что все это значит?! Каким образом террористам стало о ней известно?
– Возможно, им просто... повезло.
– Нет, о везении речь может идти один раз, другой. А затем нужно говорить о закономерности!
– Речь и идет о закономерности. Пока здесь был Львов, все именно так и обстояло. А сейчас террористам просто повезло. Да и мы вполне могли допустить ошибку, и они догадались, куда будет нанесен главный удар. Но ведь от ошибки никто не застрахован, не так ли?
– Ты действительно так считаешь
– Я лишь пытаюсь найти разумное объяснение случившемуся. Меня моя версия вполне устраивает. В любом случае, теперь уже ничего не изменишь. К тому же, в какой-то степени мы были готовы к подобному результату.
– Готовы?
– ошеломленно пробормотал Никоноров.
– Ну, как же! Ты ведь сам сказал, что провал операции как нельзя лучше отвечает интересам Трущенко.
– Да, наверное... Я... Я просто забыл о нем.
Пустырский щелкнул кнопкой радиотелефона.
– Надеюсь, он не забыл о нас!
Услышав телефонный звонок, Дотов бросил взгляд на часы, осторожно встал с кровати и направился к выходу из спальни.
– Что-нибудь случилось?
– встревожено спросила за его спиной жена.
– Ничего. Спи. Скорее всего, это с работы, - стараясь скрыть раздражение, бросил он. Меньше всего ему хотелось сейчас с ней разговаривать.
Жена откинулась на подушку и до самого подбородка натянула на себя одеяло.
– Ты слишком много работаешь, милый!
– Спи!
– Дотов прикрыл за собой дверь и вышел в кухню.
Прежде чем снять трубку, он выпил полстакана воды. Ничего хорошего этот звонок не предвещает.
– Да, я слушаю, - по крайней мере, ему удалось справиться с волнением. Голос звучал твердо и властно.
– Это Львов, Герман Олегович. Извините, что беспокою так поздно.
– Скорее, уж рано. Надеюсь, у вас есть на то причины?
– Да, конечно. Час назад Никоноров и Пустырский совместными усилиями пытались выбить террористов с базы.
Дотов почувствовал, как оборвалось сердце. Он слишком рано поверил в реальность своих планов.
– И чем...
– он судорожно сглотнул.
– Чем это закончилось?
– Тем, чем и должно было закончиться. Они напоролись на засаду и потеряли два вертолета с личным составом. А это по меньшей мере пятьдесят человек!
– Что с террористами? Они по-прежнему на базе?
– Разумеется. Террористы по-прежнему на базе, и по-прежнему у них в руках химическое оружие. Остается только надеяться, что они не рискнут им воспользоваться. Фактически Никоноров и Пустырский вас подставили. Ведь террористы наверняка решат, что они действовали с вашего ведома. С другой стороны, нет никакой гарантии, что именно этого они и не добивались.
– Что вы хотите этим сказать?
– Все наши неудачи на руку Трущенко. Кстати говоря, вскоре после акции Пустырский звонил ему домой. К сожалению, содержание их разговора мне не известно. Мы запеленговали их слишком поздно. Но догадаться, о чем они говорили, мне думается, несложно.
–
– Не стоит, Герман Олегович. Что касается вашего последнего распоряжения...
– Не по телефону!
– Да, конечно. Я только хотел сказать, что обо всем позаботился. Террористов будет ждать неприятный сюрприз.
Звонок Пустырского лишний раз убедил Трущенко, что спешить с выводами не стоит никогда. Всего несколько часов назад ему казалось, что его планы рушатся, но прошло совсем немного времени - и все изменилось. Фактически вся команда Дотова уже заверила его в своем сотрудничестве. Он даже пожалел, что отозвал из поездки в Прибалтику Потапчука. Кто знает, возможно, сейчас он там нужнее. Трущенко снял телефонную трубку, повертел в руках и, несмотря на поздний час, все-таки решил позвонить. Судя по тому, что трубку сняли после первого же гудка, в квартире Потапчука не спали. Ответил заплаканный женский голос.
– Пригласите, пожалуйста, к телефону Валентина Андреевича, предчувствуя недоброе, попросил Трущенко.
Женский голос тут же разразился рыданиями.
– Андрей Дмитриевич? Простите, не сразу вас узнала. Валя не может сейчас подойти к телефону. Два часа назад его увезла "скорая".
Все-таки они до него добрались!
– А что случилось?
– Он вернулся из аэропорта в совершенно растрепанных чувствах. Сказал, что срыв поездки в Прибалтику может обернуться для банка настоящей катастрофой. Предположил даже, что это какая-то провокация. Пытался дозвониться до вас, но не смог. Затем поужинал и направился в свою комнату. А спустя какое-то время раздался его крик. Я и двое телохранителей прибежали в его комнату, выломали дверь. Вероятно, Валентин хотел встать с кровати, но поскользнулся и неудачно упал. В итоге - перелом запястья. Кто бы мог подумать! Все это произошло фактически на ровном месте!
Трущенко не сумел сдержать вздох облегчения.
– Вы же знаете: в жизни и не такое бывает. А как он сейчас?
– Только что звонил из больницы. Ему наложили гипс, и с минуты на минуту я ожидаю его возвращения домой.
– Что ж, прекрасно! То есть я хочу сказать, что глубоко вам сочувствую. В таком случае, в Латвию отправится Зорин, а Валентин Андреевич пусть немного отдохнет. Поможет мне в банке. Кстати, наверное, мне следовало сразу об этом спросить: надеюсь, он не собирается на больничный?
ГЛАВА 67. Среда, 15 октября - 7 часов утра.
Мэр слушал Львова с задумчивым видом. За несколько минут до прихода полковника ФСБ секретарь принес свежую прессу. Дотов успел ее только просмотреть, но что-то в ней ему не понравилось. Документы, которые передал Радужинский, были опубликованы, но что-то в них было не так - это точно. Кроме того, мысли Дотова занимали деньги. В данный момент Нистюк и Груша принимали первые поступления в соседнем кабинете.
– Вам понятно, Герман Олегович?
– спросил Львов.
– Или я слишком усложняю?