Власть подвала
Шрифт:
Сказать по правде, они были прекрасно сложены. В среднем они были на голову выше меня. И к счастью, потому что за день, который я провел там в поисках выхода, никто не обратил на меня внимания и не поинтересовался моей слишком обильной одеждой. Я был для них чем-то вроде карлика и уродца. К концу дня в этом мире меня просто тошнило, но я не имел права этого показать. Я думаю, что гомосексуализм это такая же болезнь как и все остальные, с одной только разницей: никто не кичится и не объявляет себя иным потому что у него рак кишечника, мигрень или частые запоры – а эти ребята именно так и делают.
Я
Этот мир оказался не так прост. Все пространство вокруг города было заполнено черным туманом. Природы, к которой мы привыкли, не существовало. Ручей начинался уже в полутьме. У меня не было ни времени, ни желания выяснять, что это значит и я просто ушел. В последний момент я успел увидеть в тумане приближающиеся голубые искры.
Я вышел прямо в душевую кабинку. Судя по материалу, из которого изготовлены стены и двери, это был высокотехнологический мир. Дизайн тоже оказался великолепен. Но мне не удалось обдумать все это, потому что в этот момент прямо из стены в кабинку вошел очень худой человек в темном трико и не глядя на меня, отворачивая лицо, положил этот некий предмет под полотенце. Предмет оказался черным кубиком такого размера, что едва помещался в ладони.
Кубик был довольно красив, хотя трудно сказать почему: углы почти прямые и деталей нет, но он привлекал внимание, он почему-то не был похож ни на что сделанное человеком; в нем сквозила приятная основательная нездешность.
Пока я рассматривал кубик, человек в трико вышел в дверь и пошел по коридору. Я вышел вслед за ним. Он оставлял на полу мокрые следы – длинные и тонкие, больше похожие на женские. Он поднял руки и встряхнул свои волосы расслабленным и красивым движением. Навстречу ему шли двое людей и еще один вдруг материализовался прямо из воздуха, как раз передо мной; в этот момент на меня дохнуло теплом и я ощутил во рту резкий вкус йода. Все трое шли неторопливо и с отстраненным выражением лица – по крайней мере те двое, лица которых я видел. Но уже через несколько шагов их одежда начала меняться и превращаться в стандартную, скорее всего военную, форму серовато-белого цвета.
На плечах у них появились снежно-белые курточки с непонятными мне погонами.
Возможно, это был аналог нашей милицейской формы. Не говоря ни слова, они схватили человека в трико за руки. Он молчал и не сопротивлялся, хотя мне показалось, что он не ждал преследователей так быстро.
Я попал прямо в центр заворушки, смысла и значения которой я не понимал.
Для того, чтобы найти место для перехода границы, мне потребуется от нескольких часов до нескольких дней. Надо вести себя осторожно чтобы никуда не влипнуть.
Не хватало еще оказаться в тюрьме. Интересно, бегут ли из тюрем в параллельные миры? Я завернул кубик в полотенце. Предмет был слишком объемным, чтобы незаметно нести его в руке. Кроме полотенца
Я прошел по короткому коридору вдоль дверей других душевых кабинок, потом мимо сидящих людей и вышел из здания. Кажется, люди смотрели удивленно. Кубик я нес в руке, прикрыв его полотенцем. Судя по звукам, справа от меня играли в биллиард, но я был так напряжен, что не смог обернуться. Мир снаружи здания был более-менее обыкновенным, за исключением того, что листья всех растений были слишком большими. От того мне все казалось, что я попал в тропики.
В ближайшем дворе я спрятал прибор в мусорный ящик и сверху бросил кулек с тапочками, чтобы легче было найти. Ничего лучше не мог придумать. Этот нехитрый прием я почерпнул из приключенческих фильмов. Надеюсь, что мусор не вывезут до завтрашнего утра. Хотя, даже если этот кубик набит золотом и бриллиантами, зачем он мне? Не лучше ли просто уйти? Какое мне до всего этого дело?
Я все же вернулся. Я понимал, что делаю большую глупость, но не мог удержаться. Среди бела дня я буду рыться в мусорном ящике, как бомж. Я не знал, как отнесутся к этому окружающие. Я не знал, что сделают со мной те, кто охотится за прибором. Но я вернулся.
Ящик стоял на том же месте, но сверху была высыпана целая горка гнилых яблок. Пришлось их разгребать. Из-за деревьев вышли маленькие дети и очень серьезно поинтересовались, что это я делаю. Их была целая компания.
– Ищу эхинокока, – ляпнул я первое, что подвернулось на язык.
– Мы вам поможем, – заявили дети. – Он большой?
– Это червячок. Это очень редкий червячок, который живет только в гнилых яблоках.
– Я видел такого вчера, – заявил самый маленький. – Он белый и шевелится.
Я уже докопался до кулька с тапочками и сейчас нащупывал полотенце. Но тут меня взяли сзади за плечо. Физиономии совершенно человеческие. Обыкновенные бандюги.
– Быстро! – приказал один из них.
Бандюг было человек пять или шесть. Я их не интересовал. Они очень спешили.
Трое вытащили из машины ящик очень похожий на большой телевизор. Взяли мой прибор и вставили в паз сбоку ящика. Сделали что-то еще и на экране загорелось ослепительно яркое темно-красное пятно. Пятно выглядело трехмерным; оно имело глубину и сетчатую структуру; оно было похоже на глазное дно. Потом они выключили свет и красное сияние постепенно стало остывать – как спираль мощного прожектора. Мне показалось, что я уже видел все это раньше. Из разговора я понял, что они собираются сделать. Этот прибор, скорее всего, обеспечивал нелегальную иммиграцию через границу миров.
Они включили систему перехода.
Материализовалось что-то вроде палатки с пологом и оттуда начали выходить беженцы: человек семь, в основном женщины. Они вели себя как пьяные. Они веселились, смеялись, строили рожи, причем руками растягивали губы так, что получалась крупная пасть. Эти существа явно не были людьми. Одна из них растянула губы почти до коленей. Вместе с губой оттянулась и нижняя челюсть, образовав чудовищной величины пасть. Заостренные зубы торчали в стороны, как у крокодила.