Власть, политика, изменения. Что я могу сделать, чтобы мир стал лучше?

Раджниш (Ошо) Бхагаван Шри

Мои люди должны быть бунтарями, а не революционерами. Революционер относится исключительно к мирской сфере. Но бунтарь и его бунтарство принадлежит духовной сфере. Революционер не может действовать один, ему нужна толпа, политическая партия, правительство. Ему нужна власть, а власть развращает – и абсолютная власть развращает абсолютно.

Все революционеры, которым удавалось захватить власть, были развращены этой властью. Им не удавалось изменить власть и ее установки, но власть меняла их и их умы, она развращала их. Изменялись только названия, но общество оставалось прежним.

На

протяжении многих веков человеческое сознание не росло. Лишь время от времени случались краткие периоды расцвета человеческого существа. Но цветение одного человека на миллион – это не правило, а исключение. Он становится своего рода укором для всех, само его присутствие унижает, потому что он открывает вам глаза, заставляет увидеть ваш потенциал и ваше будущее. И это задевает ваше эго – то, что вы ничего не сделали, чтобы вырасти, чтобы стать более сознательными, более любящими, более экстатичными, более креативными, более безмолвными, чтобы создать вокруг себя прекрасный мир.

Вы ничего не сделали для мира, ваше существование здесь было не благословением, а проклятием. Вы привносили только гнев, насилие, зависть, соперничество, жажду власти. Вы превратили этот мир в поле битвы – вы кровожадны и делаете кровожадными других. Вы лишаете человечество человечности, вы заставляете человека упасть ниже человеческого уровня, и иногда даже ниже животного уровня.

Вот почему присутствие Гаутамы Будды, или Кабира, или Чжуан-цзы оскорбляет вас – потому что они расцвели, а вы просто стоите на месте: весна приходит и уходит, но в вас ничто не цветет, птицы не прилетают к вам вить свои гнезда, не поют вокруг вас свои песни. Лучше уж распять Иисуса и отравить Сократа, просто устранить их, чтобы не чувствовать себя духовно неполноценными.

Мир знал лишь очень немногих бунтарей.

Но теперь пришло время: если человечество окажется неспособно произвести большое количество бунтарей, синтезировать бунтарский дух, тогда наши дни на этой земле сочтены. Тогда этот век может стать нашим концом. Мы почти дошли до точки.

Мы должны изменить наше сознание, создать больше медитативной энергии в мире, создать больше любви. Мы должны разрушить старого человека и все его уродства – все его прогнившие идеологии, глупую тягу к дискриминации, идиотские суеверия – и создать нового человека, со свежим взглядом, с новыми ценностями. Разрыв с прошлым – вот что означает бунтарство.

Эти три слова помогут вам понять…

Реформа – это видоизменение. Старое сохраняется, вы лишь придаете ему новую форму, новые очертания – это своего рода косметический ремонт старого здания. Первоначальный каркас сохраняется, вы только белите его, вычищаете, кое-где добавляете новые окна, новые двери.

Революция идет дальше реформы. Старое тоже сохраняется, но подвергается б'oльшим изменениям – даже его основная структура. Вы не только перекрашиваете его и вставляете новые окна и двери, но, возможно, добавляете новые этажи, так что все здание поднимается выше в небо. Однако старое не разрушено, оно лишь скрыто за новым. По сути, оно служит основанием для нового. Революция является продолжением старого.

Но

бунт – это разрыв. Это не реформа и не революция, а отсоединение от всего старого. Старые религии, старые политические идеологии, старый человек… – вы порываете со всем старым. И начинаете жизнь заново, с нуля. И пока мы не подготовим человечество к тому, чтобы оно начало жизнь заново, пока не подготовим его к воскрешению, к смерти старого и рождению нового…

Очень важно помнить, что в тот день, когда родился Гаутама Будда, его мать умерла. В тот самый момент, когда он выходил из чрева, его мать уходила из этого мира. Возможно, так и было на самом деле, потому что его воспитывала сестра матери, он никогда не видел своей матери. И сейчас в буддизме это стало традиционным постулатом: когда рождается будда, его мать умирает, она не может остаться в живых. Я воспринимаю это как очень важный символ. Он означает, что рождение бунтаря всегда сопряжено со смертью старого.

Революционер пытается изменить старое, но бунтарь просто выходит из старого – как змея, когда она сбрасывает старую кожу, – и никогда не оглядывается назад. Если только вся земля не будет заселена такими бунтарями, у человечества не будет будущего. Старый человек привел человечество к его окончательной гибели. Старый ум, старые идеологии, старые религии все вместе привели к этой ситуации всеобщего суицида. Только новый человек может спасти человечество и эту планету и прекрасную жизнь на этой планете.

Я учу бунту, а не революции. Французская революция потерпела неудачу, русская революция потерпела неудачу, китайская революция потерпела неудачу. В Индии мы наблюдали, как революция Ганди потерпела неудачу – прямо на глазах у Ганди. Всю свою жизнь Ганди учил ненасилию, и прямо на его глазах страна раскололась, миллионы людей были убиты, сожжены заживо, миллионы женщин были изнасилованы. И самого Ганди застрелили. Странный конец для святого, который проповедовал ненасилие.

Он и сам забыл все свое учение. Прежде чем его революция набрала силу, один американский мыслитель, Луис Фишер, спросил его:

– А что ты собираешься сделать с оружием, с армией, со всем этим вооружением, когда Индия станет независимой страной?

Ганди сказал:

– Я выкину все оружие в океан, а всех военных отправлю работать в поля и в сады.

Тогда Луис Фишер спросил:

– Но ты разве забыл, что кто-то может напасть на твою страну?

Ганди ответил:

– Мы их радушно встретим. Если кто-то вторгнется к нам, мы примем их как гостей и скажем: «Вы можете жить здесь вместе с нами. К чему воевать?»

Но он забыл всю свою философию – именно так революции терпят неудачу. Легко о чем-то говорить, но когда власть оказывается в ваших руках… Во-первых, Махатма Ганди отказался от какого-либо поста в правительстве. Он испугался – что бы он сказал всему миру? Как насчет того, чтобы выбросить все оружие в океан? Как насчет того, чтобы отправить военных работать в поле? Он ушел от ответственности, за которую боролся всю свою жизнь, – он понял, что это создало бы для него огромные проблемы, ему пришлось бы противоречить собственной философии.