Власть судьбы
Шрифт:
Насупившись, Софи смотрела на доску. Наконец она сделала ход конём, защищая короля.
— Думаю, я слишком форсировала события, увлекаясь атакой, — тихо сказала она.
— Скорее всего, вы правы, — ответил он. — Шах и мат.
— Спасибо за игру, милорд.
Николас поклонился и встал.
— Мне пора уходить.
Честно говоря, делать это ему хотелось меньше всего. Надо было остаться, чтобы понять, что заставляет ее злиться на него, и, найдя ответ на свой вопрос, развеять мрачные тучи. Но еще больше он хотел заняться с ней любовью. В ближайшее время придется придумать, как уговорить ее.
Николас задвинул стул и еще раз поклонился хозяйке.
— Всего доброго, мисс Рейнар.
— До свидания, лорд Энкрофт.
Он вышел из дома, а следом и остальные гости. В целом Николас остался доволен вечером. Как только Софи перестала злиться на него за то, что он явился к ней без приглашения, все пошло гладко. Они мило поговорили. И он еще кое-что о ней узнал.
Вернувшись домой, Николас прошел в кабинет и достал папку с документами миссис Гриффон. Судя по рекомендательному письму, она проработала гувернанткой у лорда Уэстбери двенадцать лет. Тот был отцом Сомертона, но это не означало ничего, потому что сестре приятеля Дженне только что исполнился двадцать один год.
И все же что-то не давало Николасу покоя. Миссис Гриффон была гувернанткой Софи восемь лет. И еще она занимала эту должность у лорда Уэстбери двенадцать лет плюс еще четыре года здесь. Это означало, что она проработала в этом качестве в обшей сложности двадцать четыре года. Странно. Миссис Гриффон сообщила ему, что стала гувернанткой в возрасте тридцати лет, после того как овдовела. Николас был уверен, что в этом году ей исполнилось сорок шесть.
Может, она ему солгала?
Но зачем? Чтобы скрыть свой возраст? Николас слишком устал, чтобы думать об этом сейчас. Завтра он выяснит правду.
Софи взяла с тарелки на ночном столике печенье в надежде, что, съев его, будет не так страдать от тошноты. Этим утром она чувствовала себя из рук вон плохо, как никогда. Возможно, у нее было просто несварение после вчерашнего обильного ужина. Обычно она так много не ела на ночь.
Лучше бы она не вспоминала о вчерашнем вечере, потому что от одного воспоминания ей стало дурно. Она сделала глубокий вдох, приказав себе не думать о том, как этот сукин сын вторгся в ее дом и испортил ей праздник. Но как ни старалась, не могла забыть виноватого выражения лица Николаса, когда Селби заговорил о беременности Жанетт. Как она вообще могла влюбиться в такого ублюдка? Он переспал с ней в Венеции и, вернувшись в Лондон, как ни в чем не бывало, продолжил роман с ее подругой.
Какой она была наивной, что поверила в тонкость души Николаса! Он оказался бесчувственным циником, не более того. Какой дурой она была, убедив себя, что он хороший человек. Ну что же, больше никогда не допустит такой ошибки.
Как бы там ни было, она справится с проблемами, которые сама создала. Правда, не знала как. Когда ее беременность станет заметна, отец, весьма вероятно, перестанет давать ей деньги. Возможно. Софи каким-то образом сумеет жить на те, что платили ей клиенты. Но настанет время, когда она не сможет работать. И как быть тогда?
Софи откинулась на подушки, борясь с очередным приступом тошноты. Ей не хотелось уезжать. Ее сводный брат, ее сводные сестры Дженна и Бронуин жили здесь.
— Что же мне делать? — прошептала она.
Был еще один способ решить все проблемы одним махом, но Софи никогда, не смогла бы к нему прибегнуть. Если она расскажет Николасу о ребенке, тот будет настаивать на браке. Она не могла выйти за мужчину, который так бессовестно обманывал ее. Он явно принадлежал к тому типу дамских угодников, каких разве что могила исправит. А она не принадлежала к категории женщин, готовых мириться с тем, что муж содержит любовниц или заводит романы на стороне с замужними женщинами, Софи из личного опыта знала: мужские измены совсем не так невинны, какими их видят многие. Они обернулись трагедией для Сомертона, сестер. Не лучшим образом повлияли и на судьбу матери Софи.
Наверное, лучше все же уехать из страны и начать новую жизнь. Придумать себе новое имя. Отречься от семьи и друзей. Обречь себя на одиночество в чужом, незнакомом городе. Софи не была уверена в том, что способна на это. Однако тогда она сможет с полным правом сказать, что стала хозяйкой собственной судьбы.
Как она могла так жестоко ошибиться в Николасе?
В дверь тихенько постучали, и горничная просунула голову в дверь.
— Мадам, к вам пришли.
Софи посмотрела на часы на стене. Кто мог явиться к ней в такое время?
— Я никого не жду?
— Это леди Дженна и мисс Бронуин.
Софи улыбнулась. Ее сводные сестры все же смогли найти время, чтобы нанести ей визит.
— Проводи их в гостиную и возвращайся ко мне. Поможешь одеться.
— Слушаюсь, мэм.
Софи медленно выбралась из кровати. Кажется, тошнота прошла. Она быстро надела платье из муслина в голубую и белую полоски и закрутила волосы в узел.
— Наконец-то! — радостно воскликнула Софи, войдя в гостиную. — Приятно видеть вас обеих в столь ранний час. Чем обязана?
Дженна закатила глаза.
— Она, — сестра выразительно кивнула на Бронуин, — сказала, что с тобой что-то случилось, и настояла на том, чтобы мы обе пришли к тебе. И чем раньше, тем лучше.
Софи опасливо посмотрела на десятилетнюю девочку. Бронуин приходилась Дженне сестрой не только по отцу, но и по матери, хотя немногие об этом знали. Она воспитывалась в сиротском приюте, но как только Сомертон выяснил, что Бронуин приходится ему сестрой, он сразу же забрал ее к себе домой, где она и жила сейчас вместе с ним и его женой Викторией.
Девочка, как и Софи, обладала некоторыми необычными способностями, только она не знала, насколько силен дар сводной сестры. Дар Сомертона был слабее, чем у Софи, из чего она делала вывод о том, что к ней талант провидения перешел в основном от матери.
— Почему ты решила, что со мной что-то не так, дорогая?
— Я видела плохой сон, — ответила девочка. — С тобой все в порядке?
— Я превосходно себя чувствую, — солгала Софи.
Бронуин прищурилась.
— Неправда!
— Если сестра говорит, что она здорова, значит, так оно и есть, — рассердилась Дженна.