Власть судьбы
Шрифт:
— Я люблю тебя, — прошептала Софи и поцеловала его.
Какой сладострастной мукой стало прикосновение его языка к ее языку! По телу ее медленно растекалось тепло. Она никогда не думала, что способна так сильно чувствовать. Софи медленно отстранилась. На губах ее играла улыбка.
— Если бы в соседней комнате не находилась сейчас моя дочь, ты бы уже лежала на спине, — сказал Николас с плотоядной улыбкой.
— Я думаю, у нас для этого будет времени больше чем достаточно.
— Надеюсь. Конечно, нам будет нелегко. Ты готова к
Софи вздохнула.
— Знаю, что сплетники дадут волю своим языкам. Они станут судачить обо мне, о нас, о нашем браке, о нашем ребенке. Но все мои подруги в той или иной степени испытали на себе осуждение общества. Их всех можно отнести к категории «скандальных особ». Теперь, думаю, пришла моя очередь. Уверена, что все они будут на нашей стороне, и постараются не дать нас в обиду.
— Уж это точно! — Николас рассмеялся. — Как ты думаешь, кто свел мисс Литлбери и мистера Хестона? Я считаю, твои приятельницы приложили все силы, чтобы мы поженились.
Софи засмеялась и положила голову ему на плечо.
— Поэтому Элизабет и привела тебя наверх в тот вечер, когда я устроила ужин для друзей! А я думала, что это просто жест вежливости с ее стороны.
— Нет, это не так. Но и я далеко не промах. Если уж мне предоставили шанс провести время с тобой и нашими друзьями, то я его упускать не собирался. Выгнать меня не так-то просто.
— Я рада, что ты тогда не ушел.
— Но ты была вне себя от ярости, — напомнил ей Николас.
— Только потому, что ты застал меня врасплох. — Софи насупилась. — Ты действительно думаешь, что подруги старались нас поженить?
— Никаких сомнений. Ты их всех перезнакомила, и они решили, что пора оказать тебе ответную услугу и помочь найти достойного спутника жизни.
— Они поступили правильно, — со смешком ответила Софи. — Я сама не понимала, что делаю.
— И я тоже.
— Скандал будет грандиозный, — с улыбкой заметила Софи и погладила себя по животу. — Особенно сейчас.
— Он уже начался.
Софи нахмурилась и подняла на него встревоженный взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе не стоит беспокоиться насчет того, чтобы твой отец тебя признал, потому что Сомертон уже публично объявил о том, что ты его сестра.
Софи зажала рот рукой. Как мог Энтони совершить такую глупость?
— Зачем он это сделал? — пробормотала она.
— Потому что любит тебя. И леди Дженна тоже. Она хочет, чтобы все знали, что ты ее сестра по отцу. Все они ждут твоего возвращения в Лондон. — Николас взял ее за руки и поднес их к губам.
Слезы жгли ей глаза.
— Николас, ты говорил мне, что, если женишься на мне, это может повредить репутации твоей дочери.
Николас вздохнул.
— Я уже рассказал Эмме, что может произойти.
— Тогда, может, поставишь в известность и меня?
Николас кивнул.
— Когда я был близок с Мэгги, то сообщил своему отцу, что люблю ее и хочу жениться на ней.
— О Боже, — пробормотала она. — Какой ужасный человек!
— Отец хотел, чтобы я сам убедился в том, что Мэгги интересует лишь мое богатство. И хорошо, чтобы она с ним переспала. — Николас отвернулся. — А два месяца спустя она пришла ко мне и объявила о своей беременности.
Ну и что? Софи была в недоумении. Девочка и так знала, что она — внебрачный ребенок.
— Я не понимаю, Николас.
— Дело в том, что я никогда не смогу узнать, кем мне приходится Эмма — дочерью или сестрой. И мой отец угрожал раскрыть эту тайну всему свету.
— Мне ужасно жаль! Но твой рассказ лишь убеждает меня в том, что я уже говорила: вступив в брак со мной, ты навлечешь неприятности на себя и свою семью.
— Эмма обо всем знает. Нужно, чтобы девочка понимала, что может произойти, если ты согласишься стать моей женой и ее матерью.
— Что она сказала? — спросила Софи, хотя понимала: Николас не приехал бы сюда, не будь на то благословения его дочери.
— Моя умница заявила, что сразу полюбила тебя. И ей абсолютно все равно, кто ее настоящий отец, потому что она считает им только меня.
Софи смахнула слезу со щеки.
— Она чудная девочка!
Николас окинул Софи любящим взглядом.
— И еще она сказала, что ей нужна мать, которая бы любила ее без оглядки на обстоятельства ее рождения.
Софи едва сдерживала слезы.
— Чего ты на самом деле боишься, дорогая? — спросил Николас с нажимом в голосе.
— Потерять тебя, — прошептала она. — Я думала, что будет лучше, если сама тебя брошу. Но я ошиблась. После того как леди Кантуэлл умерла, я испугалась, что причина, по которой я не могу увидеть твоего будущего, в том и состоит, что у тебя, его просто нет. Мысль о том, что я увижу твою смерть, была мне невыносима. Я знаю, что это звучит ужасно. Конечно, я не должна была уезжать, прости меня.
— Не надо винить только себя, Софи, — сказал Николас, приблизившись к ней. — Всю жизнь тебя бросали близкие. Твой отец, твоя мать и даже я. Надо было настоять на том, чтобы мы поженились сразу, как только я встретил тебя. Мне следовало приложить к этому больше усилий.
Девушка обняла его.
— Я не знаю, как справлюсь с ролью маркизы, а уж тем более герцогини. Никогда в жизни не занималась организацией балов. И признаться, не знаю, как правильно рассаживать гостей на званом ужине. Тебе будет за меня неловко. И мне будет больно читать в твоих глазах, что ты меня стесняешься.
— Какая ерунда, Софи. У тебя есть подруги, которые во всем помогут. Они так любят тебя! — Николас обнял ее. — Я уверен, что прекрасно справишься со всеми трудностями. Ты — вот что для меня важно. Ты, и только ты. Я хочу, чтобы ты была моей женой и матерью моих детей.