Власть тьмы

Швайкерт Ульрике

— Могилой вашей матери?

— Могилой моей… — Он посмотрел на Латону. — Да вы же смеетесь надо мной!

— Да, мистер Стокер, — улыбнулась Латона. — Куда вы хотите меня пригласить?

— Мне удалось достать два билета в оперу на завтрашний вечер. Это просто сенсация. Сам Верди будет завтра дирижировать!

— Я слышала об этом, — сказала Латона, широко открыт глаза от удивления. — Сегодня за завтраком все только об этом и говорили. Но что же с вашим другом Оскаром? Почему бы вам не пойти с ним?

— К сожалению, я смог достать билеты только в партер, —

не много смутился Стокер, — и Оскар сказал мне, что ни за что на свете не будет сидеть рядом с людьми, не принадлежащими к высшему обществу.

— Неужели он на самом деле так выразился? — Латона мысленно усмехнулась. — Я не могу себе этого представить.

— Нет, — немного криво улыбнулся в ответ Стокер, — на самом деле он сказал «среди черни».

— И поэтому вы просите меня пойти с вами?

— Поймите меня правильно. Я действительно буду рад посетить с вами оперу. Я только надеюсь, что вы не откажетесь сидеть в партере.

— Места в ложе ужасно дорогие, не так ли? — сказала Латона.

Она произнесла это, не замечая своей бестактности. В приличном обществе было не принято говорить о деньгах. Это был один из способов показать свое превосходство над собеседником. Она видела, что Стокер пытается уйти от ответа.

— Ну да, и это тоже. Кроме того, места в ложе уже давно проданы. С того самого момента, как стало известно, что дирижировать будет сам Верди. Ну так что? Вы пойдете со мной? Я могу побеседовать с вашим дядей, чтобы у вас не возникло проблем по этому поводу.

— Ни в коем случае! — закричала Латона. — Он не должен ничего знать об этом. Мы подождем, пока он покинет отель. Он уходит каждый вечер около семи. Если вы дадите мне час на то, чтобы переодеться — мне придется подождать его ухода, чтобы не вызвать ненужных вопросов, — потом мы сможем уйти. Или будет уже слишком поздно?

— Нет, вовсе нет, — покачал головой Стокер. — Важные гости всегда немного опаздывают, чтобы другие по достоинству смогли оценить их появление.

— Значит, в восемь, — многообещающе улыбнулась Латона. — Как только я буду готова, я спущусь в холл.

— Я буду ждать вас здесь. Тогда до завтра. Я рад, что вы согласились пойти со мной.

— Я с радостью пойду с вами, — ответила она, раздумывая, что же ей, черт возьми, надеть по такому случаю. Возможно, она сможет убедить дядю, что ей срочно нужно новое платье. Сегодня он был великодушен. Латона решила определить границы его щедрости…

Алиса открыла крышку гроба и уселась поудобнее в предвкушении. Наконец–то настала ночь, которой она с нетерпением ждала уже две недели. «Аида» Верди. Посещение оперы с друзьями в сопровождении Призрака! Алиса почувствовала, как ее губы сами собой складываются в улыбку. Если бы только им удалось попасть в оперу! Что, если господин Люсьен запретит им это? Конечно, они могут попытаться улизнуть незамеченными, но как осуществить подобное в вечерних нарядах? До этого момента Алису не покидала надежда и она была убеждена, что никто и ничто не сможет испортить ей вечер, но теперь ее одолевали сомнения. Как растолковать Пирас, какое это важное и неповторимое событие? Нет, им этого

не понять.

Алиса поднялась и критически осмотрелась. Все ли в порядке сегодня? Как чувствуют себя старейшины? Пока еще не было видно никого из них. Алиса подошла к Иви.

— Как нам это осуществить? Может, нам стоит постараться незаметно улизнуть и уже у Эрика переодеться?

— О чем Пирас не знают, того они не могут нам запретить, — сказал Франц Леопольд, услышав последние слова Алисы.

— Нас не будет несколько часов, — возразила Иви, настаивавшая на том, чтобы спросить разрешения на посещение оперы. — Что будет, если нас хватятся?

— С чего вдруг? — пожал плечами Франц Леопольд. — Вряд ли они пойдут за нами в оперу, чтобы посреди представлении силком вытащить нас из ложи, — усмехнулся он. — Это будет такой скандал, что парижским сплетникам на протяжении еще многих лет будет что обсуждать.

— Что будем делать, если нам откажут? — спросила Алиса. — Тогда нам придется подчиниться. Не думаете же вы, что тогда нам представится возможность покинуть пещеры незамеченными?

— Нет, я так не думаю, — вынуждена была согласиться Иви, но продолжала настаивать на том, чтобы поставить главу клана в известность.

Остальные придерживались другого мнения, но не могли ничего сделать, когда она в сопровождении Сеймоура направилась к господину Люсьену.

— О нет! — причитал Лучиано, со спутанными волосами сидя в своем гробу. — Она нас всех погубит. Я не могу упустить такую возможность! Я не могу даже думать об этом.

— Не собираешься ли ты от отчаяния подняться среди бела дня на поверхность? — спросил Франц Леопольд.

— Это неподходящая тема для шуток, — сказала Алиса. Ее передернуло. Перед ее глазами предстала картина погибающего под солнечными лучами потомка клана Носферас, и ей даже показалось, что она чует смрад сгоревшей плоти.

— Шутить можно на любую тему, — холодно ответил Франц Леопольд.

— Иви и Сеймоур возвращаются, — крикнул Лучиано и одним махом выпрыгнул из гроба.

Алиса еще ни разу не видела, чтобы он так быстро вставал. Три пары глаз с любопытством смотрели на Иви, но по ее лицу нельзя было прочесть, удалось ли ей убедить господина Люсьена или у нее плохие новости. Алиса задрожала от нетерпения.

— Ну? Так что? Что сказал господин Люсьен?

— Он много чего сказал. — Легкая улыбка приподняла уголки губ Иви. — Например, что он не понимает, почему мы хотим пойти в оперу. Или что высокие женские голоса пробуждают в нем непреодолимое желание заставить замолчать их владелиц, укусив их.

— Никогда бы не подумал, что тебе нравится заставлять других страдать, — скорчил кислую мину Франц Леопольд. — Сегодня мы узнали тебя с другой стороны, Лицана.

— Я заставляю кого–то страдать? — Иви удивленно посмотрела на него.

— Да, ты. Посмотри на Лучиано. Он терпит адские муки, в то время как тебе доставляет удовольствие мучить нас.

Лучиано действительно выглядел так, как будто страдал от боли. Иви накрыла его руку своей:

— Можешь расслабиться. Нам разрешили пойти в оперу!