Власть в тротиловом эквиваленте. Тайны игорного Кремля
Шрифт:
Вот у нас, русских, невероятно много людей, лишенных чувства достоинства, не способных сопротивляться злу, зато готовых долго терпеть унижения и беззакония, поддакивать власти, раболепствовать перед всякой мразью, вознесенной случайно наверх. Они-то и делают погоду в политической жизни. И весь народ платит за них большую цену, находясь постоянно под гнетом какой-нибудь кучки оборзевших чиновников.
Все вайнахи тоже в заложниках у большинства своих представителей — башибузуков. А эти представители всегда промышляли разбоем и бандитизмом. Они делали массовые набеги на села
Даже в строгие времена Иосифа Сталина не прекращался разбойный промысел. В архивах сохранилось немало жалоб вождю всех народов от мини-вождей с Северного Кавказа. Типичную картину рисовал в письме Сталину от 17 августа 1937-го, например, первый секретарь Дагестанского обкома ВКП(б) Самурский: «В соседней Чечено-Ингушетии усиленно развивается бандитизм… Группа бандитов в 28 человек спустилась из Чечни на плоскость Хасав-Юртовского района с налетом, разгромила сельсовет и угнала скот».
Не случайно в дни операции «Чечевица» (с 23 февраля 1944 года) выселять вайнахов в Казахстан добровольно помогали оперативникам и грузины, и дагестанцы. Они отлавливали в горах беглецов, сдавали НКВДэшникам. Так эти джигиты достали своих соседей.
Вайнахи всегда умели пользоваться моментом. Если центральная власть демонстрировала силу, башибузуки поджимали хвосты и спускались с гор сдаваться — «за прощением грехов». Амнистии тогда следовали за амнистиями (как и в наши времена). Легализовались бандиты тысячами. Правда, оружие припрятывали в горах и, дождавшись благоприятной для себя ситуации, когда кулак неверных слабел, снова брались за разбойный промысел.
Подарком Аллаха вайнахи посчитали нападение на нашу страну фашистской Германии. Теперь-то руководству СССР не до них. А не им ли, казалось бы, защищать Советскую власть? Они жили богаче, чем остальные в России: налогами их не давили, за спекуляцию не преследовали, скота разрешали держать сколько хочешь.
Но воевать пришлось бы с хорошо вооруженным противником. А чеченцы и ингуши привыкли нападать на безоружных людей или на сторожей, оснащенных дробовиками.
За первые три года войны около 63 тысяч вайнахов дезертировали из армии и уклонились от призыва, схоронившись в горах. Они, по сути, открыли второй фронт на Кавказе против нашей страны: принимали немецких диверсантов-парашютистов и помогали им, грабили тыловые обозы, стреляли из засад в спины красноармейцев (только очень малая часть вайнахов участвовала в боях против фашистов — их семьи, как правило, не подлежали депортации).
Горцы думали: если победят немцы, они оценят их заслуги перед вермахтом. А если победят русские, то по своей ротозейской привычке начнут опять всех амнистировать и уговаривать жить честным трудом. Вроде бы беспроигрышная позиция!
Но, к их удивлению, команда Сталина, несмотря на тяжелые бои на фронтах, взялась за вайнахов основательно. На захваченной у гитлеровцев карте Чечено-Ингушской АССР на немецком языке были отмечены пункты, куда фашисты поставили своим союзникам-вайнахам крупные партии оружия. Для повстанческой деятельности.
А когда Красная Армия оттеснила врага, тогда и была проведена внезапная операция «Чечевица» — по выселению с Кавказа чеченцев и ингушей. Настолько внезапная, что горцы не успели распорядиться оставшимися у них стволами — спрятать или пустить в дело. Было изъято больше 20 тысяч единиц огнестрельного оружия, в том числе около пяти тысяч винтовок, а также 479 пулеметов и автоматов. В Среднюю Азию башибузуки, откормленные на разбойных хлебах, ехали под конвоем полуголодных солдатиков. Ехали, вытряхивая из штанов свою смелость, и не чирикали.
И вот в Восточном Казахстане вайнахи, что называется, оттягивались на вдовах и детворе.
В конце 40– годов в Усть-Каменогорске и Лениногорске развернулось большое строительство. Начали возводить гидростанцию на Иртыше, Ульбинский завод по обогащению урана, полиметаллические комбинаты. Кому работать, если война выбила всех мужиков. На Украине и в российских областях вербовали людей — они тысячами ехали в Восточный Казахстан. Было много фронтовиков. «Вербованным» очень не понравился вайнахский террор. Запахло грозой.
Летом 1950-го группа толстомордых чеченцев ворвалась в избушку вдовы фронтовика Паршуковой, работницы нижнего склада Лениногорского леспромхоза. Сама Паршукова была на работе, а дома находилась ее малолетняя дочь. В избушке ничего путного не нашли, но во дворе взяли корову и стали ее уводить. Сопротивляясь, девочка схватила за хвост коровы, чтобы не отдать налетчикам кормилицу семьи. Они долго не могли ее отцепить, в конце концов убили и сбросили в речку Журавлиху. Кто-то из соседей видел эту сцену. По Лениногорску покатилось чудовищное известие.
Детонатор сработал. Несколько сотен «вербованных» вооружились кто вилами, кто кусками арматуры, кто аммоналом с рудничных участков буро-взрывных работ и пошли громить чеченские поселения. Погром продолжался больше суток.
Мою старшую сестру, восемнадцатилетнюю Раю, в числе прочих комсомольских активистов отрядили в помощь милиции увещевать нападавших. Но куда там! «Вербованные» все жгли и крушили на своем пути. Молодых комсомолок очень удивило поведение многих вайнахов с кинжалами на поясах: они сбежали в окрестные пихтачи, бросив семьи на произвол судьбы. Было убито 36 чеченцев и больше ста ранено. Остановить погром помогла подоспевшая армейская часть.
И опять проявилась сердечность русских женщин: они прятали чеченок с детьми у себя в погребах и на сеновалах, а некоторых даже в холодных утробах русских печек. Иначе жертв было бы значительно больше.
Грабежи и разбои в Лениногорске прекратились.
А в Усть-Каменогорске, что в сотне километров от него, все продолжалось по-прежнему. Искрой для разлитой, как бензин, ненависти послужил случай с израненным на фронте милиционером. Его обнаружили под деревянным мостом через Ульбу (в детстве мы с этого моста ныряли) подвешенным за ноги вниз головой, с перерезанным горлом. Так чеченцы свежуют баранов. Возможно, кто-то хитро сработал «под горцев».