Властелин Безмолвного Королевства
Шрифт:
– Можем позаимствовать у Братства. В последнее время здесь много дармоедов ошивается.
– Хорошо, приступайте. Титус, кому принадлежал ипподром?
– Церкви. А что?
– Так я и думал. Значит, церкви придется все это расчищать и отстраивать.
– И что с того, мой господин?
– У Безупречного останется меньше денег на нас и на свои затеи.
– Ну и ну! Вы думаете, кто-то учинил это специально, чтобы отвлечь Безупречного?
– Нет. Готовых на такую жестокость много. А вот
Все взгляды устремились на него.
– Колдовство там творилось нешуточное. Я едва верил своим глазам.
Хект в сопровождении Титуса Консента отправился на построение своего полка. В огромном Закрытом Дворе его немногочисленное войско казалось еще меньше.
– Это все, кого пока удалось собрать, – отрапортовал полковник Смоленс.
Около ста двадцати человек, мысленно прикинул Хект.
– Будем над этим работать.
– Над чем, мой господин? – не понял Консент.
– Учиться быстрее реагировать.
– Они подтянутся, как только узнают, – заметил Смоленс. – Надо придумать какой-нибудь сигнал. Можно в рог потрубить.
Хект что-то неразборчиво проворчал. Это он виноват, что все собираются так медленно, – сам же не хотел, чтобы женатым солдатам приходилось жить отдельно от семей, натерпелся подобного в бытность свою ша-луг. А в рог трубить толку мало – слишком уж город большой, не услышат.
– К нам гости, – сказал Титус. – Похоже, принципат Донето.
К ним приближались Донето, Донел Мадисетти и еще несколько «светил» из коллегии, но поскромнее.
– Чем занят главнокомандующий? – поинтересовался Донето.
– Собираю солдат, чтобы помочь поддержать порядок на месте катастрофы.
Скоро стемнеет, и, как только выглянет луна, набежит толпа мародеров.
– Превосходно. Именно такого ответственного и грамотного подхода мы и ждали от главнокомандующего. Но я должен сообщить, что планы меняются.
Хект не мог скрыть изумления. Они сошли с ума. Если церковь, благая и милосердная церковь, ничего не предпримет, жители Брота придут в ярость.
Принципат, как это часто любили делать члены коллегии, прочитал его мысли:
– Главнокомандующий, это решение – вынужденная мера. – Донето чуть дернул головой, намекая, что хочет поговорить с глазу на глаз.
– Что стряслось, ваша милость? – спросил Хект, когда они отошли в сторону.
– Сегодня ночью начнется восстание. Возможно, это как-то связано с обрушением ипподрома.
– Но с тех пор как полковник Горт взялся за дело, беспорядки почти прекратились.
– Полагаю, они решили изменить стратегию.
– Что требуется от меня?
– Помочь дворцовой охране. Чернь ринется именно сюда.
Принципат Донето был искусным
– Этого желает его святейшество?
– Еще как.
Неужели? Похоже, у патриаршего родственника тут особый интерес.
Постепенно подтягивались все новые солдаты. Пока Хект совещался с Донето, порядок поддерживал Смоленс. Прибежали запыхавшиеся братья Драмм – они были без форменных камзолов и все в грязи.
– Мой господин, – чуть отдышавшись, доложил старший, – в Мемориуме собралась огромная толпа. Узнали нашу форму и погнались за нами. Мы едва ноги унесли.
В Закрытый Двор уже доносились гневные крики с улицы – все громче и громче.
Дворец Чиаро построили во времена расцвета Древней Империи, тогда границы проходили в тысячах миль от Брота, а в городе квартировали целые легионы, которые в мгновение ока подавили бы любой мятеж. Так что дворец строили не в расчете на осаду. Это был, скорее, оплот бюрократии, и даже жестокие гражданские войны, гремевшие в Империи, не коснулись его.
Ведь любому императору всегда требовались списки налогоплательщиков – надо же как-то выжимать деньги из граждан.
Закрытый Двор заполонили люди. Уже не один век жители Брота приходили сюда, но эти были вдрызг пьяны. Кто-то сжимал в руке факел, кто-то оружие. В ход пошло все – кирпичи, ножи, молотки, самодельные дубинки, даже заржавевший древний меч, украденный кем-то из предков и потом хранившийся в семье.
– В основном беженцы, похоже, – сказал Хекту Титус Консент. – Не фиральдийцы. Я уже несколько раз слышал чужую речь.
– Но в бой они вроде бы не особенно рвутся.
Он заметил, что некоторые трезвели прямо на глазах.
Кто-то из мятежников, из тех, кто вечно затевает смуту, швырнул камень.
– Никто и ничего не должен предпринимать, если они не бросятся на нас, – велел свои людям Пайпер. – Сами разойдутся, как только хмель повыветрится и загудит голова.
Из толпы слышались выклики: слов было не разобрать, но кто-то явно подстегивал чернь.
– Если мы будем просто наблюдать, они быстро сдуются.
Солдаты главнокомандующего Пайпера Хекта были опытными воинами. Он лично отбирал их – лучших из лучших, одного за другим. Все они прошли жестокие сражения, не один раз встречались со смертью лицом к лицу, а потому не стремились вновь ощутить ее зловонное дыхание.
А вот дворцовая стража не могла похвастаться таким же здравомыслием.
– Из-за этого проклятого недоумка нас всех перебьют, – возмутился полковник Смоленс, указывая на стражника, который направился прямо к толпе в сопровождении трех лакеев.