Властелин ее сердца

Маккарти Моника

Никто ничего не говорил, но Робби чувствовал, что некоторые – Сазерленд, Маккей, Маклин и Ламонт, которые были ближе других с Сетоном, – частично обвиняли и его. Возможно, они были правы. Но это не меняло дела – Сетон предал их всех.

– А что, если ее здесь нет? – спросил Сазерленд.

Робби не хотел думать об этом. Это было одним из многих слабых мест в его плане. Вполне вероятно, что Клиффорд посадил ее на первый же корабль, направляющийся в Лондон.

– Она здесь, – ответил Робби с уверенностью, которую не совсем чувствовал. –

Но если ее здесь нет, я надеюсь, что у вас достаточно пороха.

Хотя и не такой опытный в обращении с черным порошком, как Гордон, Сазерленд стал достаточно искусным, чтобы, если нужно, отвлечь внимание от остальных гвардейцев во время задания.

Новый член Хайлендской гвардии бросил на него пронизывающий взгляд:

– Да, хотя я бы предпочел не использовать его.

– Я тоже, – отозвался Робби.

Настало время идти.

– Мы даем тебе двадцать четыре часа, Налетчик, – сказал Маклауд. – Если ты не выйдешь оттуда к вечерне завтра, мы придем за тобой.

Робби кивнул. Он пытался отговорить их спасать его, но это было условием, при котором Маклауд дал свое согласие.

Макруайри, у которого было столько же проблем с Сетоном, как и у Робби, пристально посмотрел на него:

– Если увидишь Сетона, скажи ему, чтобы он кипел в аду, прежде чем вонзишь ему в спину один из его кинжалов, раз он так поступил с нами.

Робби не знал, что он будет делать, если столкнется лицом к лицу со своим бывшим напарником, но это будет неприятная встреча.

– Я передам ему твои пожелания.

Он вышел из лесу пешком, без доспехов и оружия, надеясь, что ему не придется сражаться, чтобы позже вырваться из замка.

Тридцать минут спустя, после того как он назвал свое имя стражнику у ворот, доверие Робби к Розалин было подвергнуто испытанию.

Глава 27

Ирония судьбы часто проявляется самым необычным образом. Через два дня после своего разговора с братом в его комнате Розалин решила найти себе занятие и стала помогать монашенкам в госпитале аббатства Святой Марии. В первый день работы она встретила двух беременных женщин. Одна была брошена мужчиной, который, как она полагала, намеревался жениться на ней. Вторая была изнасилована мятежниками, когда они совершили набег на ее деревню.

Розалин обсудила с аббатисой возможность устройства специального приюта для женщин, попавших в подобную ситуацию. Аббатиса сразу же поддержала эту идею. Необходимость в таком приюте была очевидна, поскольку госпиталь был оборудован для путешественников и больных, а вовсе не для беременных женщин. С поддержкой Розалин и финансовой помощью ее брата монастырь смог бы найти для них место.

Ирония судьбы проявилась спустя несколько дней, когда Розалин осознала, что пропустила регулы – впервые за восемь лет. Если бы не брат, она сама могла бы оказаться в этом приюте. Она отнюдь не радовалась необходимости сообщить Роберту о своем положении. Больше уже не будет

вопросов – если они еще имелись – о том, что произошло между ней и Робби.

Когда Розалин оправилась от шока и страха, что за всем этим последует – она будет опозорена, церковь будет считать ее блудницей, – она почувствовала слабый проблеск счастья, засиявший в темноте ее отчаяния из-за потери Робби. Ребенок. Его ребенок. Он дал ей семью, в конце концов. Кого-то, кому будут необходимы ее любовь и защита. Может быть, это была не та семья, о которой она мечтала, но Розалин знала: ребенок устроит свою жизнь. Она будет любить этого ребенка всем сердцем, и они вдвоем будут счастливы.

Спустя почти две недели после того, как она приехала в Бервик, Розалин была в госпитале, беседуя с аббатисой и пытаясь сообразить, как рассказать брату о своем положении так, чтобы он не выслал все свое войско с целью убить Робби. Вдруг она услышала шепот.

– Пойман…

Она не обратила на это внимания, пока часом позже не услышала еще:

– Налетчик пойман…

Розалин замерла. Стараясь держаться с достоинством – хотя она откровенно подслушивала, – она спросила монашенку:

– Вы что-то сказали о Налетчике?

– А разве вы не знаете, миледи? – удивилась молодая послушница. – Они захватили Робби Бойда.

Ее сердце остановилось.

– Кто же его захватил?

Девушка посмотрела на нее с удивлением:

– Конечно ваш брат, миледи.

Розалин едва расслышала последние слова. Она уже была у двери, направляясь в замок. Когда она ворвалась в комнату брата, ее лоб был мокрым от пота.

– Скажи мне, что это неправда!

Клиффорд поднял голову, оторвавшись от документа, который изучал.

– Как я догадываюсь, ты уже слышала.

– Значит, это правда? Ты взял его в плен?

– Не совсем.

– Что значит «не совсем»? Он здесь или нет?

– Он здесь, но я не захватывал его. Этот убл… человек, – поправился Роберт, – явился сюда по собственной воле.

– Он – что? – переспросила Розалин.

Клиффорд покачал головой:

– Он явился в замок и потребовал встречи со мной.

– И что он сказал?

– Понятия не имею. Я решил дать ему время поразмыслить о том, что он хочет сказать.

Розалин прищурилась:

– И где он размышляет?

Как будто она этого не знала. Клиффорд мог быть таким же безжалостным, как и бандиты, на которых он постоянно жаловался.

– В тюремной яме.

– Роберт! Как ты мог?

Он сжал губы:

– Ему еще повезло, что я не подвесил его за яйца за то, что он сделал с тобой. Одна ночь в тюремной яме не убьет его. К сожалению.

– Я хочу его видеть. – Глядя ему в глаза, Розалин добавила: – И даже не думай мне отказать.

– Мне это даже в голову не пришло, – с сарказмом сказал Клиффорд. – Почему мне быть против, чтобы моя маленькая сестричка оказалась на расстоянии вытянутой руки от самого опасного человека в Шотландии?