Властелин Галактики. Книга 2
Шрифт:
По борту судна шла четкая, без старомодной вычурности, надпись: “РИЧАРД НОРМАН”.
Так называлось судно.
Так назывался этот прекрасный, волшебный лай shy;нер.
“РИЧАРД НОРМАН”. Что могло быть нелепее, и дьявольски сладостнее, в наготе своей очевидности, и жесткосерднее в своей явной ошибочности?
Норман так и застыл с раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Когда, спустя немало времени, к нему вернулась способность двигаться, он вылез из кабинки водителя и подошел к чудо-лайнеру, чтобы прикоснуться к нему.
И долго Ричард Норман, мусорщик, водил пальцем по холодной обшивке, не в силах объять своим
Норман не заметил, как рядом с лайнером опустился гравилет представительского класса. Из машины вышли двое, молодой мужчина в белом костюме с цветком в петлице и женщина в вечернем платье. Еще что-то там было третье, наверное, шо shy;фер. Все трое двинулись к трапу, по которому можно было подняться к входному люку лайнера. Норман стоял как раз у трапа, и шофер что-то закричал ему, вероятно, гнал прочь.
Норман пришел в себя. Тем не менее шофера он не послушался, вместо этого он подскочил к молодому джентльмену и, преградив ему с дамой дорогу, хрипло спросил:
– Сэр… чей это корабль, сэр?
– Это мой корабль, – с оттенком недовольства отозвался молодой джентльмен. – Я – Арчи Норман, президент компании “Атом-Сервис”. Что вам угодно, мистер?
Мусорщик молчаливо ткнул пальцем в карточку со своим именем и фамилией, висевшую у него на груди.
– Он тоже Норман! – удивленно воскликнула женщина.
– Полагаю, вы не из тех Норманов, чей родовой склеп – на Гестии? – холодно спросил Арчи Норман. Гестия, одна из планет Альфы Девы, входила в состав Земной Империи, она была третьей по уровню развития после Земли и Лукки.
– Я с Земли, – тихо сказал мусорщик.
– Вот все и объяснилось, дорогая, – улыбнулся своей спутнице молодой джентльмен. – Этот человек – мой однофамилец, полный тезка моего отца. Извините, мистер Норман, мы спешим.
Мусорщик не поторопился уступить дорогу, и у него перед глазами возникло дуло игломета. Сопровождавший Норманов человек, до этого злобно косившийся на мусорщика и только что не рычавший, хмуро бросил ему:
– Оглох, что ли? Проваливай? Господа спешат.
Ричард Норман сам не знал, что с ним делалось. Странная обида закипала у него в груди. Он не пошевелился, и охранник грубо оттолкнул его, повинуясь безмолвному приказу своего хозяина. Толчок был что надо, Норман едва устоял на ногах.
На лайнере происходившим снаружи заинтересовались. Входной люк отодвинулся, и по трапу стали опускаться два астронавта с решительными лицами. Норману пришлось бы совсем скверно, если бы молодой джентльмен не остановил жестом своих под shy;чиненных. Ни к чему тратить столько сил на ничтожество, едва не полетевшее вверх тормашками от легкого толчка.
Ступив на трап, молодая женщина неожиданно обернулась. “Подожди, Арчи”, – бросила она блистательному джентльмену. Она подошла к Ричарду Норману и сунула ему в руку несколько мятых кре shy;диток. Арчи Норман наблюдал за этим с брезгливым выражением лица. Через минуту леди и джентльмен скрылись на борту своего прекрасного лайнера.
Норман и не заметил, как у него из руки выпали пестрые кредитки благородной леди.
Вскоре на лайнере заработали грави-турбины, и звездолет тихо стартовал. Лайнер уже исчез в вышине, а Ричард Норман все смотрел в бесконечное вечное небо, и впервые за долгие годы, а может, и за всю его жизнь, небо отражалось в его глазах.
В этот же день Ричард
На этот раз Норман не стал требовать выпивки. Чтобы хозяин не придирался, он взял бутылку освежительного. Напрасно шлюхи вертели подле него своими пахучими частями – он не замечал их. Положив большие руки с набухшими венами на стол, он сидел неподвижно и молчаливо, пока в питейном зале не показался Малютка Бегунок.
Малютка Бегунок, маленький юркий мужичонка, неисправимый оптимист и столь же неисправимый неудачник, держал мелочную лавку напротив ресторанчика. Торговля у него шла ни шатко, ни валко, он едва концы с концами сводил, однако мечты имел грандиозные. Малютка Бегунок между делом скупал у рабочих всякие замысловатые штуковины, встречавшиеся в мусоре (надо сказать, выносить что-либо с мусоропереработки воспрещалось, бросившаяся в глаза яркая вещица могла оказаться пропитанным ядом клапаном, отработавшим свое, или же, к примеру, перегоревшим радиоактивным предохранителем). Неудачник надеялся, что однажды ему принесут какую-нибудь антикварную вещь, отправленную в мусор невеждой, он купит ее за бесценок, продаст за бешеные деньги и на этом разбогатеет. Таково было последнее занятие Малютки Бегунка, ранее же в поисках своего счастья он исколесил весь космос. Он побывал во множестве передряг, на его глазах создавались громадные состояния из ничего, о чем он, будучи под хмельком, имел обыкновение пространно рассказывать. Когда же его спрашивали, отчего он, столь искушенный жизнью, так мало преуспел, он, прищурившись, говорил: “Удача, ребята, баба дюже скользкая, ее так просто не ущипнешь и не улестишь. Ну, да ничего, как она ни ломается, все одно моя будет!” В этом месте собутыльники всегда пропускали по маленькой.
– Бегунок, жарь сюда! – махнул рукой Ричард Норман.
Мужичонка подошел.
– Садись, – Норман толкнул ногой стул. – Говоришь, ты всякое повидал? Вот и расскажи мне, как разбогатеть, только чтобы сразу.
Малютка Бегунок улыбнулся. Не так уж часто его приглашали потрепать языком, куда чаще ему
предлагали заткнуться. Подсев к столику Нормана, он сказал:
– Много есть способов разбогатеть, Дик. Я одно время на поясе Сатурна промышлял, была у нас артель, двадцать старателей, и кораблишко при нас, в складчину купили. Там, на поясе батурма-то, иные ребята в год по миллиону кредов заколачивают. Тит Вильсон и Гарольд Смит, так те сейчас вообще в больших богачам ходят, они по глыбе титана нашли. А иной раз и расплющит кого, между глыбами шнырять это не мутовку облизывать. Кому как повезет, короче.
– Тебе не больно-то повезло. Дальше давай, еще какие способы есть?
– Про казино на Прокторе слышал? Говорят…
– Это не по мне. Ты дело говори.
– Ящерицу Зур ловить, вот тебе дело. По сто тысяч за шкурку…
– Ста тысяч мне мало, а пока на этих ящерицах вторую сотню заработаешь, они тебе голову отгры shy;зут.
– По миллиону платят за игластого однозуба. Только…
– Мне нужно миллионов пятьдесят, и кучкой.
Подумав, Малютка Бегунок произнес:
– Значит, остается только Трабатор. На Трабаторе водится такой сорнячок, трилистник бледноцветный. Семечко трилистника бледноцветного стоит сто миллионов кредов.