Властелин Хаоса (др. изд.)

Джордан Роберт

Башир хмыкнул. Это могло означать что угодно.

– Так-то оно так, Ранд ал’Тор, но сколько народу явилось сюда по совсем иным причинам? – промолвил Бэил. Он был самым высоким человеком, какого Ранду когда-либо доводилось видеть, – на добрую голову выше его самого Это особенно бросалось в глаза, когда айилец находился рядом с Баширом, уступавшим ростом любой Деве, кроме Энайлы. Темно-рыжие волосы Бэила изрядно тронула седина, но на суровом худощавом лице светились острые, проницательные голубые глаза. – У тебя одного столько врагов, что хватит и на сотню обычных людей. Помяни мое слово, они снова попытаются нанести удар. В их числе могут оказаться и Отродья Тени.

– Даже если там и нет Приспешников Темного, –

вставил Башир, – неприятностей в городе все одно не оберешься. Перекипают через край, ровно чай без пригляду. Многих позволивших себе усомниться в том, что ты и есть Возрожденный Дракон, основательно отдубасили, а одного бедолагу, потешавшегося над твоими чудесами, вытащили из таверны в амбар да и вздернули на потолочной балке.

– Какими еще чудесами? – недоверчиво переспросил Ранд.

Морщинистый седовласый слуга в слишком просторной для него ливрее, пытаясь одновременно и поклон отвесить, и в сторону отступить, запнулся, полетел навзничь и выронил бледно-зеленую вазу из тончайшего, точно бумага, фарфора. Драгоценное изделие Морского Народа. Перелетев через голову старика, ваза со звоном откатилась по красным плиткам пола в угол, шагов на тридцать. С удивительной для его возраста прытью слуга вскочил на ноги, устремился за своей ношей и, подобрав ее, принялся изумленно рассматривать со всех сторон. Ваза была цела – ни скола, ни трещинки. Старик заохал, не веря своим глазам. Другие слуги сначала вытаращились на него и на вазу, а потом, как сговорившись, заспешили прочь, стараясь не глядеть на Ранда. Они так торопились убраться подальше, что позабыли даже про поклоны и реверансы.

Башир переглянулся с Бэилом и усмехнулся в густые усы:

– Чудные, однако, рассказывают истории, одна диковиннее другой, и так каждый день, – заметил салдэйец. – Поговаривают, будто какой-то младенец вывалился из окна. Шлепнулся на мостовую с высоты в сорок футов и хоть бы шишку набил. А на одну старушонку налетел целый табун взбесившихся лошадей, дюжины две, не меньше, – бабуле хоть бы что. А уж о невероятном везении одного малого, двадцать два раза подряд выбросившего в кости пять корон, и говорить не стоит. Утверждают, благодаря тебе. К счастью для него.

– Это еще что, – подхватил Бэил. – Я вот слышал, что с крыши упала корзина с заготовленной черепицей, так эта черепица не только не побилась, но еще и сама собой сложилась в древний символ Айз Седай. Ничуть не сомневаюсь, что так оно и было, – добавил вождь, искоса взглянув на остолбеневшего седого слугу, который, разинув рот, прижимал к груди вазу.

Ранд тяжело вздохнул. Разумеется, они предпочли умолчать о происшествиях другого рода. Скажем, об одном бедняге, который споткнулся и был задушен собственным шейным платком, зацепившимся за дверной засов. Или о том, как сорванная ветром с крыши шиферная плита влетела в открытое окно и убила сидевшую за столом женщину. Конечно, такого рода вещи время от времени случаются где угодно, однако обычно они очень редки. Рядом с ним, Рандом, постоянно происходили события, вероятность которых при обычных обстоятельствах была бы ничтожной. К добру ли, ко злу, это уж как рассудить, он самим фактом своего существования воздействовал на все творившееся в нескольких милях вокруг. Одного этого было достаточно, чтобы понять: он отмечен и останется таковым, даже если с его запястий исчезнут драконы, а с ладоней – цапли. В Порубежье бытует присловье: «Смерть легче перышка, долг тяжелее горы». И коли уж взвалил на плечи эту гору, надобно ее тащить. Хнычь – не хнычь, а никто другой твою ношу на себя не возьмет.

– Нашли тех, кто повесил того малого? – отрывисто спросил Ранд.

Башир покачал головой.

– Так найдите, возьмите под стражу, да и повесьте их самих. За убийство. Я хочу положить конец такого рода самоуправству. Сомневаться во мне – еще не преступление.

Правда,

по слухам, Пророк объявил это преступлением, но тут уж Ранд ничего не мог поделать Он даже толком не знал, где сейчас Масима. То ли в Гэалдане, то ли в Амадиции. А может, уже перебрался куда-нибудь еще. Вот, пожалуйста, и это следует взять на заметку. Необходимо разыскать его и как-то приструнить.

– А насколько далеко может зайти сомнение? – спросил Башир. – Кто-то распускает слухи, будто ты Лжедракон и убил Моргейз с помощью Айз Седай. Ожидают, что верные ей люди поднимутся против тебя, чтобы отомстить за свою королеву. Многие ли этому верят, пока неясно, но таких может оказаться немало.

Лицо Ранда посуровело. С тем, что иные считают его Лжедраконом, он еще мог смириться – тут все равно ничего не поделаешь, ибо, как ни старайся, всех и каждого в своей правоте не убедишь. Но подстрекательство к мятежу – совсем другое дело. Андор должен остаться единой страной. Ранд твердо решил не допустить раскола и передать эту землю Илэйн в целости и сохранности. Если, конечно, ему удастся разыскать саму Илэйн.

– Найди виновных, – хрипло промолвил Ранд, – их следует заточить в темницу. – О, Свет, как же найти тех, от кого пошли слухи? – А ежели они захотят получить прощение, пусть просят его у Илэйн. – Молодая служанка в грубом коричневом платье, стиравшая пыль с голубой чаши, увидев его лицо, выронила чашу из рук. Та упала и разлетелась вдребезги. Все же присутствие Ранда не всегда воздействовало на происходящее неожиданным образом. – А есть ли хорошие новости? Мне бы они не помешали.

Служанка неуверенно наклонилась, чтобы собрать осколки, но, поймав взгляд Сулин, испуганно отскочила к стене и вжалась в шпалеру с изображением охоты на леопарда. Ранд никак не мог взять в толк, отчего некоторые женщины боятся Дев куда больше, чем всех прочих айильцев. Вот и молодая служанка смотрела на Бэила так, словно надеялась на его защиту, хотя вождь девушку будто и не заметил.

– Это зависит от того, – пожал плечами Башир, – что ты понимаешь под хорошими новостями. Я слышал, что три дня назад в город пробрались Эллориен из Дома Траймане и Пеливар из Дома Коулан. Пробрались тайком, и, насколько известно, никто из них пока не приближался ко Внутреннему Городу. А на улицах поговаривают, будто и Дайлин из Дома Таравин тоже находится поблизости, где-то за городом. На твое приглашение они пока не откликнулись, но и сведений об их причастности к враждебным слухам у меня нет.

Башир вопросительно взглянул на Бэила, но тот покачал головой:

– Мы слышим меньше, чем твои люди, Даврам Башир. Жители мокрых земель не больно-то откровенничают в нашем присутствии.

Новость была хорошей, ибо в этих людях Ранд нуждался Если они считают его Лжедраконом, он сумеет их переубедить, а вот если думают, будто он убил Моргейз… Что ж, и это можно пережить, коли они остались верны ее памяти и ее крови.

– Отправь им новые приглашения, я жду их. И включи имя леди Дайлин. Возможно, им известно, где ее найти.

– Ежели такое приглашение отправлю я, – с сомнением покачал головой Башир, – толку от него будет немного. Боюсь, оно только напомнит им о присутствии в Андоре салдэйского войска.

Ранд призадумался, потом кивнул и неожиданно ухмыльнулся:

– Пусть его передаст леди Аримилла. Не сомневаюсь, она ухватится за возможность показать, насколько близка ко мне. Но напишешь приглашение ты.

Вот и пригодились уроки Морейн, немало рассказывавшей об Игре Домов.

– Уж не знаю, насколько хороша для тебя эта весть, – добавил Бэил, – но Красные Щиты сообщили мне, что в одной из гостиниц Нового Города остановились две Айз Седай. – Красные Щиты помогали людям Башира поддерживать порядок в Кэймлине, а теперь, видать, взялись и добывать новости. Приметив набежавшую на лицо Башира тень, Бэил усмехнулся и пояснил: