Властелин (Капитан Ульдемир - 3)
Шрифт:
Люди, как правило, находятся в опасности – не в одной, так в другой. И, как правило, об этом не знают. Те, кому угроза известна, предпочитают людей не информировать. Людей, может быть, и любят, но им не всегда верят.
Ну что же, может быть, это и правильно. Люди продолжают заниматься своими делами, и это лучшее, что они могут сделать.
Уве-Йорген медленно, с расстановкой, вытер руки и швырнул грязный конец в ведро.
– Ну,
– Жаль, – откликнулся Георгий, – что нельзя провести испытание.
– Мне тоже жаль. Но это не та игра, которую играют в открытую. Мы даже не знаем в конце концов, кто наш союзник и кто – противник.
– Вернее сказать – чьи мы союзники.
– Пусть так. Что же, осталось последнее: привести в порядок жилую палубу. Как-никак, на борту могут оказаться даже женщины. Причем привыкшие к удобствам. Так что придется поработать. Хотя, признаться, в этой области я не чувствую себя уверенно.
– Я еще менее. Но все же – попытаемся, по своему разумению.
– За дело, воин, время уходит. Глянь на задний экран: последние корабли Властелина вытягиваются на стартовые…
Последние корабли эскадр Ассарта и в самом деле вытягивались на стартовые позиции. Однако один еще находился на планете. Таким было распоряжение Властелина.
То был корабль, на котором, кроме других, находился и тот атмосферный штурмовик, что самим своим существованием не так давно помог Властелину одолеть нахлынувшую было тоску.
Теперь, когда машина эта вместе с ее пилотом отправлялась в бои, Изару захотелось проводить их обоих самому. Несмотря на множество дел, он нашел для этого время.
Ответив на положенные по уставу приветствия, он неторопливо прошел вдоль строя пилотов и командиров, пожимая руку каждому. А когда дошел до того летчика, на чьем месте сидел в ту ночь, – не удержался и обнял его.
Пилот даже растерялся, потому что таких ситуаций уставом не предусматривалось. И не сделал никакого встречного движения, но продолжал держать руки по швам. Однако Властелину и не был нужен ответ.
– В лице одного из вас, такого же, как все вы, – сказал он громко, отступив на несколько шагов, – я прощаюсь с каждым и желаю славных дней и уверенных побед. Обещаю: когда полк возвратится с победой, я встречу вас на этом самом месте.
Он сделал паузу.
– Надеюсь, верю, что и тогда увижу в этом строю каждого из вас!
Властелин повернулся к Острию полка:
– Начинайте погрузку.
– К погрузке! – незамедлительно прозвучала команда. – Направо! К назначенным люкам! Шагом – марш! Бегом!
Властелин еще с минуту постоял на опустевшем плацу. Круто повернулся и направился к выходу.
Перед тем как сесть в машину, он спросил адъютанта:
– Мое
– Да, Ваше Всемогущество! Разумеется, Ваше Всемогущество! Передвижение Жемчужины ограничено, у всех выходов поставлены караулы.
– Хорошо.
Он уселся, адъютант захлопнул дверцу и сел впереди. Машина тронулась, за ней – другие, с охраной. Война началась. Теперь уже ничего нельзя было изменить.
Здесь было не так уж плохо. Только одиноко и тоскливо. И не хватало простора, хотя бы улицы, хотя бы внутреннего дворика, какой был у нее дома. Деревьев. Птиц. Воздух, правда, был чистым, кондиционеры работали исправно.
Леза просила, чтобы поставили телевизор, но ей не обещали и на самом деле не поставили. Видимо, те, кто заточил ее здесь, не хотели, чтобы она знала о событиях, происходящих в мире.
Правда, книги ей пообещали – но тоже не принесли. Никаких. Наверное, просто забыли – у них, как Леза догадывалась, было много дел, куда более важных.
От нечего делать она притащила из комнаты с полками и шкафами одну из картонных коробок с бумагами. Осторожно стерев пыль, открыла. И начала читать бумаги – одну за другой.
Сначала занятие это показалось ей очень скучным. Но никакого другого не было. Потом возник интерес. А еще потом – ощущение, что с каждой прочитанной бумагой привычный мир, в котором она родилась и жила, немного изменялся. Иногда больше, иногда чуть-чуть, но изменялся. Вместо привычного мира возникал другой – новый, неожиданный, интересный.
Вскоре она уже не жалела об отсутствии телевизора и книг. Ящики и связки старых бумаг с успехом заменили ей и то, и другое.
Жаль только, что не с кем было поговорить о прочитанном, поделиться возникавшими мыслями. Иногда ей казалось, что о ней совершенно забыли. Нет, еду приносили вовремя, еда была вкусной. Но приносили какие-то совершенно ей незнакомые люди, ни один из которых так и не заговорил с ней – несмотря на то, что она пыталась вызвать их на беседу. Даже на вопросы о Властелине, о его здоровье ей не отвечали. Но по взглядам, которые при этом люди бросали на нее, она понимала, что с Изаром ничего плохого не случилось: взгляды были спокойными, уверенными.
Приходилось ждать. Это она умела. Рано или поздно о ней вспомнят. У Изара станет поменьше дел…
А читать было очень интересно.
Интересно, что сказал бы о прочитанном муж Ястры? Ну, не муж, конечно, но… Как он тогда назвался? Да, Ульдемир. Все-таки с его стороны было невежливым ни разу не заглянуть после того единственного визита.
Не то чтобы ей хотелось увидеть его больше, чем других. Просто с ним она хоть немного поговорила, других же и вовсе не знала. Но даже Ульдемир не приходил.