Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)

Толкин Джон Рональд Руэл

– Добро пожаловать в Изенгард, милостивые государи! – промолвил он. – Мы тут исполняем должность привратников. Меня лично зовут Мериадок, сын Сарадока, а мой товарищ по оружию, которого – увы! – одолела усталость, – тут он отвесил товарищу по оружию хорошего пинка, – зовется Перегрин, сын Паладина, из рода преславного Крола. Обиталище наше далеко на севере. Хозяин крепости Саруман – он у себя, но затворился, видите ли, с неким Гнилоустом, иначе бы, разумеется, сам приветствовал столь почетных гостей.

– Да уж, конечно, приветствовал бы! – расхохотался

Гэндальф. – Так это, значит, Саруман поставил тебя стеречь выломанные ворота и принимать гостей, если будет тебе под силу оторваться от бутылки и оставить тарелку?

– Нет, ваша милость, он не изволил на этот счет распорядиться, – ответствовал Мерри. – Слишком он был занят, извините К воротам нас приставил некий Древень, теперешний управляющий Изенгарда. Он-то и повелел мне приветствовать властелина Ристании в подобающих выражениях Надеюсь, я не оплошал7

– А на друзей, значит, плевать, на Леголаса и на меня! – воскликнул Гимли, которого так и распирало – Ах вы, мерзавцы, ах вы, шерстопятые и шерстолапые лежебоки! Ну и пробежались мы по вашей милости! Двести лиг по лесам и болотам, сквозь битвы и смерти – и все, чтобы вас догнать! А вы тут, оказывается, валяетесь-пируете как ни в чем не бывало, да еще куревом балуетесь! Куревом, это ж подумать только! Вы откуда, негодяи, взяли табак9 Ах ты, клещи с молотом, иначе не скажешь! Если я не лопну от радости и ярости, вот это будет настоящее чудо!

– Хорошо говоришь, Гимли, – поддержал его Леголас – Однако мне вот любопытно, откуда они взяли вино?

– Бегать-то вы горазды, только ума не набегаешь, – заметил Пин, приоткрыв один глаз – Видите же, сидим мы, победивши, на поле боя, среди всяческой добычи, и еще спрашиваете, откуда взялись эти заслуженные трофеи7

– Заслуженные? – взъярился Гимли – Вот уж это никак!

Конники захохотали.

– Сомненья нет, мы свидетели встречи старых друзей, – сказал Теоден – Это и есть, Гэндальф, твои пропавшие спутники7 Да, нынче наши дни исполнены чудес. Я уж их навидался с тех пор, как покинул Эдорас, а вот смотрите-ка, опять средь бела дня народец из легенд Вы кто же, вы, что ли, невысоклики, которых у нас называют хольбитлы?

– Хоббиты, государь, с твоего позволения, – сказал Пин.

– Хоб-биты? – неуверенно повторил Теоден. – Странно изменился ваш язык, однако же имя это вполне вам подходит. Хоббиты, значит! Нет, россказни россказнями, а правда их чудней.

Мерри поклонился, Пин встал и последовал его примеру.

– Приятны слова твои, государь, – сказал он. – Надеюсь, что я их правильно понял. И вот ведь чудо из чудес! В долгом нашем странствии не встречал я никого, кто бы знал хоть что-нибудь о хоббитах.

– Недаром предки мои родом с севера, – сказал Теоден. – Однако не буду вас обманывать, мы тоже о хоббитах знаем мало. Всего-то нам известно, что далеко-далеко, за горами и синими реками, будто бы живут невысоклики, в норах под песчаными дюнами. Но о делах и деяниях ваших речи нет; говорят, не знаю, правду ли, что нечего про них и рассказывать, что вы избегаете

людского глаза, скрываясь во мгновение ока и что не имеете равных в подражании любым птичьим голосам. Наверняка можно бы и еще про вас что-нибудь порассказать.

– Можно бы, государь, золотые твои слова, – сказал Мерри.

– Вот хотя бы, – сказал Теоден, – я и слыхом не слыхивал, что вы умеете пускать дым изо рта.

– Ну, это как раз неудивительно, – заметил Мерри, – этому искусству мы не слишком давно научились. Тобольд Громобой из Длиннохвостья, что в Южном уделе, впервые вырастил у себя в саду истинное табачное зелье, и было это по нашему счисленью примерно в тысяча семидесятом году. А о том, как старина Тоби набрел на эту травку…

– Ты бы остерегся, Теоден, – вмешался Гэндальф. – Хоббитам только дай волю – они усядутся хоть на поле битвы и давай обсуждать кушанья и стряпню, а заодно порасскажут о деяньях своих отцов, дедов и прадедов, девятиюродных родичей с отцовской и материнской стороны. В другой раз послушаем, как они пристрастились к табачному зелью. Мерри, где Древень?

– Я так понимаю, где-нибудь в северной стороне, – задумчиво сказал Мерри. – Он пошел водицы испить – чистой, сказал он, водицы. И онты вместе с ним доламывают Изенгард – вон, где-то там. – И Мерри махнул рукой в сторону дымящегося озера. Они прислушались – и точно, оттуда доносился дальний грохот и рокот, будто лавина катилась с гор. Слышалось протяжное хру-у-умм хуу-мм! – как бы торжествующая перекличка рогов.

– А Ортханк, стало быть, оставили без охраны? – сурово спросил Гэндальф.

– Там вода плещется на страже, – возразил Мерри. – Да и не одна вода. Скоростень и еще там ребятушки с ним – они ох как стерегут башню. Да ты погляди как следует – думаешь, это все торчат Сарумановы столбы? А Скоростень, по-моему, – вон он где, возле скалы, у подножия лестницы…

– Да, там стоит высокий серый онт, – подтвердил Леголас, – застыл и руки свесил, не отличишь от воротного столба.

– Уже изрядно за полдень, – сказал Гэндальф, – а мы, в отличие от вас, с раннего утра ничего не ели. Однако же мне бы надо сперва повидаться с Древнем. Он ничего мне передать не просил – или у тебя за питьем и кушаньем память отшибло?

– Он как раз очень даже просил, – сказал Мерри, – и давно бы я тебе это передал, если б меня не перебивали посторонними вопросами. Мне велено сказать вам, что ежели повелитель Ристании и Гэндальф соизволят съездить к северной окраине Изенгарда, то они там имеют встретить Древня, и он будет очень рад с ними свидеться. Смею ли прибавить, что там для них приготовлена отличная трапеза из припасов, отысканных и отобранных вашими покорными слугами. – И он опять поклонился.

– Давно бы так! – рассмеялся Гэндальф. – Что ж, Теоден, поехали со мной, поищем, где там Древень! В обход придется ехать, но все равно недалеко. Зато, увидевши Древня, многое уразумеешь. Ибо он – Фангорн, древнейший и главнейший из онтов. Переговоришь с ним – и услышишь первого из ныне живущих.