Властелин колец
Шрифт:
– Значит, Эомер не лгал и вы действительно в сговоре с Колдуньей из Золотого Леса? — приподнялся Червеуст. — Вот оно что! Ничего удивительного! В Двимордене [378] всегда плелись сети обмана!
Гимли шагнул вперед, но рука Гэндальфа сжала ему плечо, и он остановился.
Двиморден, Лориэн Не имеет толстых стен — Но сокрыт сей дивный Лес От непрошеных очес. Там не меркнет никогда Потаенная звезда; Непорочен, свеж и чист, Золотой не вянет лист; Там не сякнет чистый ключ, Небеса не знают туч, И не гаснет светлый свет Много–много378
Рох. название Лориэна. Содержит корень dvimor — «заклятый, волшебный».
– тихо пропел Гэндальф — и вдруг преобразился. Отбросив ветхий плащ, он выпрямился, перестал опираться на посох и отчеканил — холодно и ясно: — Мудрый избегает говорить о том, чего не знает, Грима, сын Галмода! Ты превратился в скудоумного червя, в змею, что шипит по делу и без дела! Замолкни же и спрячь свой раздвоенный язык! Не затем я прошел через огонь и смерть, чтобы оправдываться перед лживым слугою [379] , пока не грянет гром!
Он поднял посох. Послышался раскат грома. Солнце в боковых окнах померкло, зала погрузилась в кромешную тьму. Огонь в очаге начал быстро гаснуть, наконец от него остались только мрачные угли. Все ушло в темноту, кроме фигуры Гэндальфа, высокой и белой. За ней багровел подернувшийся пеплом очаг.
379
Этот эпизод и фраза содержат отдаленную отсылку к эпизоду из Деяний Апостолов, 13: 6–12: «Пройдя весь остров до Пафа, нашли они некоторого волхва, лжепророка, Иудеянина, именем Вариисуса, который находился с проконсулом Сергием Павлом, мужем разумным. Сей, призвав Варнаву и Савла, пожелал услышать слово Божие. А Елима волхв (ибо то значит имя его) противился им, стараясь отвратить проконсула от веры. Но Савл, он же и Павел, исполнившись Духа Святого и устремив на него свой взор, сказал: о, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних? И ныне вот, рука Господня на тебе: ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени. И вдруг напал на него мрак и тьма, и он, обращаясь туда и сюда, искал вожатого. Тогда проконсул, увидев происшедшее, уверовал, дивясь учению Господню». Ср. ниже слова Гэндальфа, обращенные к Теодену: «Слишком долго ты оставался во тьме, внимая лживым речам, которыми пытались совратить тебя с прямого пути!»
В темноте послышался шипящий голос Червеуста:
– Разве я не говорил тебе, о повелитель, что у него нужно отобрать посох? Этот баран, Гама, предал тебя!
Сверкнула вспышка; всем показалось, что крышу расколола молния. Все смолкло. Червеуст лежал на полу лицом вниз.
– Так как, Теоден, сын Тенгела? Будешь ли ты говорить со мной? — спросил Гэндальф. — Попросишь ли моей помощи? — Он поднял посох и указал им на отверстие в крыше. Тьма начинала рассеиваться, и высоко вверху показался сияющий лоскут неба. — Тень еще не всесильна. Мужайся, Владыка Рохирримов! Открой свой слух! Внемли моей речи! Лучшей помощи тебе не предложит никто. Отчаявшемуся мои советы не нужны. Но мне есть что посоветовать тебе! Готов ли ты слушать? Однако я должен говорить с тобой наедине. Выйди за порог и посмотри вокруг! Слишком долго ты оставался во мгле, внимая лживым речам, которыми тебя пытались совратить с прямого пути!
Теоден медленно поднялся. В зале постепенно светлело. Молодая женщина поспешила к Королю, взяла его под локоть, и старец, опираясь на ее руку, неверным шагом сошел со ступеней; хромая, побрел он к выходу. Червеуст лежал без движения. Подойдя к дверям, Гэндальф громко постучал.
– Отворите! — крикнул он. — Идет Повелитель Рохирримов!
Двери распахнулись, и в залу со свистом влетел холодный ветер.
– Вели стражникам сойти вниз, — обратился к Теодену Гэндальф. — Оставь нас ненадолго и ты, о госпожа. Я позабочусь о Короле.
– Иди, Эовейн [380] , дочь сестры моей! — кивнул ей Король. — Время страхов миновало.
Молодая женщина медленно направилась во дворец. Ступив за порог, она обернулась. Взгляд ее был строг, задумчив и полон жалости к Теодену, но жалости отстраненной, словно чуждающейся. Хрупкой казалась эта дочь королей, стройная и высокая, в белом платье, схваченном серебряным поясом, — и в то же время сильной и твердой духом, тверже стали, как и подобает наследнице древнего державного рода воинов. Так Арагорн впервые увидел королевну Рохана Эовейн в свете дня, и показалось ему, что она прекрасна — прекрасна и холодна, как раннее весеннее утро, еще не успевшее расцвести зрелой красотой полдня. Увидела и она Арагорна — статного,
380
Эовейн (англ. произношение Эовин). Рох. «лошадь + радость». Переводчики изменили огласовку, чтобы избежать совпадения входящего в состав имени корня–вин (wyn) с другим, роханским корнем — wine («друг».), который по–русски также произносится–вин, в то время как в английском произношении звучит иначе.
– А теперь, Повелитель, — сказал Гэндальф, — посмотри вокруг, посмотри на свою страну! Вдохни свежего воздуха!
С высокой вершины холма взору открывались зеленые роханские степи, начинавшиеся сразу за рекой и уходившие в серую даль. Ветер подгонял косые занавеси далеких дождей. На западе еще клубились грозовые тучи, прорезанные молниями, но ветер уже сменился на северный, и буря, пришедшая с востока, постепенно уходила на юг, к Морю. Внезапно в землю, проткнув облака, вонзился солнечный луч. Нити дождя засверкали серебром, а река вдали заблистала, как хрустальная лента.
– Здесь гораздо светлее, — молвил Теоден.
– Ты прав, — сказал Гэндальф. — И годы еще не так отяготили твои плечи, как внушают тебе некоторые доброхоты. Брось же эту палку!
Черная трость со стуком выпала из рук Короля и покатилась по камням. Теоден медленно выпрямил спину, задеревенелую, словно от тяжкой ноши, перевел взгляд на небо — и глаза его засинели.
– В последнее время мне снились темные сны, — сказал он. — Но теперь я проснулся. Жаль, что ты не пришел раньше, Гэндальф! А нынче, боюсь, уже поздно. Род мой доживает последние дни. Недолго осталось стоять этим Палатам, построенным Брего, сыном Эорла! Трон роханских королей сгинет в огне пожара [381] . Что мне делать?
381
Еще одна параллель с «Беовульфом». Хеорот — дворец Хродгара, с которого «списан» Метузельд (см. прим. к этой части, гл.6, …эти палаты крыты золотом), гибнет в огне.
– Ты можешь сделать еще очень многое, — ответил Гэндальф. — Но прежде всего пошли за Эомером! Ты держишь его под стражей, ибо таков был совет Гримы, коего все, кроме тебя, зовут Червеустом. Прав я или нет?
– Прав, — ответил Теоден. — Но Эомер взбунтовался против моих повелений и угрожал Гриме смертью у моего трона.
– Можно любить тебя и не любить Червеуста, а тем более — его советов, — возразил Гэндальф.
– Может быть… Добро же! Я поступлю по твоему слову. Позови ко мне Гаму! Привратником он оказался ненадежным — что ж, пусть побудет на посылках! Пусть один виноватый приведет другого на мой суд!
Он произнес это сурово, но, взглянув на Гэндальфа, улыбнулся; морщины, оставленные на его лице заботами и тревогой, разгладились — и более уже не появлялись.
Гама отправился выполнять приказ, а Гэндальф отвел Теодена к скамье и сел у его ног на верхней ступеньке. Арагорн и остальные встали рядом.
– У меня нет времени поведать тебе все, что ты должен услышать, — начал Гэндальф. — Но если не посрамится моя надежда, вскоре я смогу поведать тебе всю правду от начала и до конца. Знай, о Король, что стране угрожает опасность, какая не снилась тебе даже в черных снах, насланных Червеустом. Но ты уже не спишь более. Ты жив, о Король! Гондор и Рохан не одиноки. Враг сильнее, чем мы способны себе представить, но у нас есть надежда — надежда, о которой он не подозревает.
Гэндальф заговорил быстро, но тихо: никто, кроме Короля, не мог расслышать его слов. Глаза Теодена светились все ярче — и наконец он встал, выпрямился во весь рост и обернулся к востоку. Гэндальф тоже поднялся, встал рядом — и они вместе посмотрели вдаль с высоты холма.
– Воистину, — произнес Гэндальф ясно и громко. — Воистину, и страх наш, и надежда наша — там! Все висит на волоске. И все–таки, если мы продержимся еще немного, спасение может прийти к нам.
Вслед за Гэндальфом и Теоденом повернули головы на восток и остальные. Тревога и надежда читались в глазах: что происходит там, за чертой горизонта, за черными горами, окружающими Страну Мрака? Где теперь Хранитель Кольца? И впрямь, тонка ниточка, на которой держится спасение! Леголас напряг зрение, и его эльфийские глаза различили в дальнем далеке яркий блик солнца на шпиле Сторожевой Башни, а за Башней, в совсем уже невообразимой дали, еле заметный язык пламени, то вспыхивавший, то гасший — далекую, но ни на миг не ослабевающую угрозу.