Властелин колец
Шрифт:
– Мы не нашли того, что искали, — сказал один из них разочарованно. — Но что же мы в таком случае нашли?
– Это не орки, — ответствовал другой, снимая руку с рукояти меча, — он схватился было за меч, когда в руке Фродо блеснуло Жало.
– Эльфы?.. — с сомнением предположил третий.
– Нет, не эльфы, — отверг его догадку четвертый, самый высокий и, по всей видимости, главный из четверых. — Эльфы нынче обходят Итилиэн стороной. К тому же, сказывают [436] , эльфы прекрасны видом…
436
Общий язык гондорцев несколько архаизирован, так как, в отличие от менее цивилизованных стран (например, Заселья), где язык развивался свободно, в Гондоре существовала литературная
– Ты хочешь сказать, что мы, в отличие от них, изрядные уродцы, — перебил его Сэм. — Благодарим покорно! Но когда вы кончите обсуждать нашу внешность, не будете ли вы любезны представиться и объяснить, почему вы нарушаете отдых двух усталых путников?
Самый высокий из зеленых мрачно рассмеялся.
– Я — Фарамир [437] , полководец Гондора, — молвил он. — Что же до вас, то в сих землях обычных путников не бывает. Тут всяк кому–нибудь да служит — кто Черной, кто Белой Башне.
437
Кв. „? + драгоценный камень». Имена братьев Фарамира и Боромира, согласно традиции древних скандинавов и древних англичан, похожи между собой. В письме к сыну от 6 мая 1944 г. Толкин пишет: «…на сцене появляется новый герой (я уверен, что не взял его из головы, — он просто вышел ко мне навстречу из итилиэнских лесов и остался в книге): это Фарамир, брат Боромира. Он занимается тем, что помогает мне отсрочить «катастрофу», рассказывая массу интересного из истории Гондора и Рохана (разбавляя рассказы весьма разумными размышлениями на тему о славе временной и славе истинной)» (П, с.78). Шиппи (с.98) пишет, что слово «учтивость» — одно из первых слов, что хоббиты слышат от Фарамира, — Эомер употребить не мог бы. Это слово (по–английски courtesy), по свидетельству Шиппи, принадлежит к позднесредневековой европейской городской культуре. В устах Эомера слова «в них есть что–то от эльфов» звучали бы осуждением, но когда позже Фарамир произносит примерно такие же слова в отношении Фродо, — это похвала: Фарамир — представитель другой культуры, более древней и развитой, не забывшей еще эпохи дружбы эльфов и людей. Тем не менее, подчеркивает Шиппи, Фарамир не кичится этим, не демонстрирует своего превосходства, как Боромир и отчасти роханцы. Фарамир лишен надменности; и что крайне существенно для его характеристики в тексте — он умеет улыбаться, что является признаком душевной тонкости и высокой культуры.
– Мы никому не служим, — возразил Фродо. — Что бы ни говорил полководец Фарамир, мы — обычные путники, и больше ничего.
– Тогда отвечайте, как зоветесь и куда путь держите, да поскорее, — велел Фарамир. — Нас ждут вседневные дела. Не время и не место загадывать загадки и вести переговоры. Отвечайте! Где ваш третий товарищ?
– Третий?
– Он рыскал там, внизу, у водоема. Видом он не весьма приятен. Что–то вроде орка–лазутчика, а может, орочий приспешник? Но он хитер как лиса, и ему удалось ускользнуть от нас.
– Где он, я сказать не могу, — пожал плечами Фродо. — Он с нами случайно — так, подобрали по дороге. Я за него не в ответе. Но если он вам попадется, пощадите его! Приведите сюда или скажите ему, что мы его ищем. Это — жалкая, исковерканная судьбою тварь. Добра от него не жди, но он под моей опекой — так уж вышло. Ну а мы — хоббиты из Заселья, что лежит далеко отсюда, на северо–западе, за горами и быстрыми реками. Меня зовут Фродо, сын Дрого, а это — Сэмуайз, сын Хэмфаста, весьма достойный хоббит, состоит у меня в услужении. Мы проделали долгий путь от Ривенделла, известного еще под названием Имладрис.
Фарамир насторожился и стал слушать внимательнее.
Фродо продолжал:
– Семеро спутников сопровождало нас от Имладриса. Одного мы потеряли в Мории, других оставили на лугу, именуемом Парт Гален, близ Рауроса. Среди этих шести были два моих сородича, а также гном, эльф и два человека. Имена их — Арагорн и Боромир. Боромир утверждал, что родом он из города Минас Тирит, что на юге.
– Боромир! — воскликнули все четверо одновременно.
– Боромир! Сын Властителя Дэнетора? — переспросил Фарамир, и лицо его странно посуровело. — Значит, вы странствовали вместе с Боромиром? Это весьма важная новость, если, конечно, вы не лжете. Знайте, о маленькие чужеземцы, что Боромир, сын Дэнетора, был Верховным Стражем Белой Башни, нашим главным
– Знаете ли вы о загадочных словах, которые Боромир привез в Ривенделл?
За Мечом, Что Был Сломан,
Мчи в Имладрис чуть свет…
– Воистину, эти слова нам известны, — признал пораженный Фарамир. — Это знак, что ты не солгал.
– Арагорн, имя которого я назвал тебе, владеет Мечом, Что Был Сломан, — продолжал Фродо, — а мы — невелички, о которых говорит пророческий стих.
– Что вы невелички, я вижу, — кивнул Фарамир задумчиво. — По крайней мере, весьма на то похоже. Но что такое «Погибель Исилдура»?
– Это пока скрыто, — ответил хоббит. — Но в свое время тайна выйдет на свет.
– Мы должны узнать об этом как можно больше, — сказал Фарамир. — Мы должны знать, что заставило тебя проделать такой путь и забрести в края, над которыми нависла Тень. — Движением головы он показал на горы. — Но не сейчас. Сегодня нам предстоит нелегкий труд! Знаете ли вы, что подвергались смертельной опасности? Сегодня вы не ушли бы далеко — ни по дороге, ни лесом, ни полем. Еще не наступит полдень, как здесь завяжется смертельная схватка. В итоге смерть — или спешное бегство к Андуину… Я оставлю вас под охраной двух воинов. Так будет лучше и для вас, и для меня. Мудрый не вверяется первому встречному — особенно в этих краях. Если я вернусь, мы продолжим нашу беседу.
– Прощай! Удачи тебе! — Фродо низко поклонился. — Думай обо мне, что хочешь, но я друг всем, кто борется против Единого Врага. Мы пошли бы с тобой, но вряд ли таким могучим, крепким воинам из человеческого племени пригодились бы в бою невелички вроде нас. И потом, боюсь, долг мой не позволяет мне рисковать напрасно. Да блеснет солнце на ваших мечах!
– Невелички воистину учтивы, хотя о прочем судить рано, — отозвался Фарамир. — Прощайте!
Хоббиты снова молча опустились на листья папоротников, не став делиться друг с другом мыслями и сомнениями. Неподалеку, в рябящей солнечными пятнами тени лавра, остались два стражника. Они изредка снимали маски, чтобы охладить лица, разгоряченные дневным жаром, — и тогда Фродо мог разглядеть их получше. Это были красивые люди, бледнокожие и темноволосые, с серыми глазами; лица у них были гордые и печальные. Воины негромко переговаривались — поначалу на Общем Языке, употребляя, правда, несколько старомодные слова и выражения, потом — на своем. Слушая их, Фродо вдруг с удивлением понял, что говорят они по–эльфийски, — по крайней мере, на языке, очень похожем на эльфийский. Он разглядывал воинов во все глаза — ведь это были, судя по всему, самые настоящие дунаданы с Юга, из племени Западных Властителей!
Спустя некоторое время Фродо заговорил с воинами, но те отвечали без особой охоты, подбирая слова с большой осторожностью. Представились они как Маблунг и Дамрод [438] , воины Гондора, итилиэнские следопыты; происхождение свое они вели от коренных жителей Итилиэна, обитавших здесь до того, как край оказался под пятой Врага. Из таких людей Властитель Гондора Дэнетор и отбирал разведчиков, которые тайно переправлялись на другой берег Андуина (как и где, воины говорить не стали): отряды эти призваны были держать в страхе орков и прочих врагов, рыщущих меж Рекой и Черными Горами.
438
Значения имен неизвестны.
– До восточного берега Великой Реки около десяти лиг, — сказал Маблунг. — Мы редко совершаем столь дальние вылазки. Но сегодня у нас необычная задача. Мы устраиваем засаду пришельцам из Харада, будь они прокляты!
– Будь они прокляты, злосчастные! — эхом отозвался Дамрод. — Сказывают, что некогда Гондор имел сношения с королевствами Харада, лежащими далеко на юге. Дружбы особой, однако, между нами никогда не было. В те дни пределы Гондора простирались далеко за устье Андуина, и Умбар, ближайшее к нам государство южан, признавал наше господство. Много воды утекло и много сменилось поколений с тех пор, как последний гонец прискакал из Гондора в Харад и последний — из Харада в Гондор. Наконец не так давно мы узнали, что Враг посетил их и они перешли на его сторону, — точнее сказать, вернулись на его сторону, ибо они всегда с готовностью повиновались ему, как и многие другие племена Востока. Я не сомневаюсь, что дни Гондора сочтены и стены Минас Тирита не устоят, ибо велики мощь и злоба Врага.