Властелин Колец
Шрифт:
Становилось очень жарко. Хоббитов донимали бесчисленные рои мух и мошек, назойливо жужжавших в уши. Солнце жгло спины. Наконец, они вошли в зыбкую тень: над тропой протянулись толстые серые ветки. Путникам уже давно каждый шаг давался с трудом. Словно из земли выползала дремотная лень, обволакивала их, склеивала веки, связывала ноги.
У Фродо голова падала на грудь, он остановился. Идущий впереди Пипин упал на колени. Фродо услышал голос Мерри:
– Ну и что? Никуда не пойду, пока не
Фродо охватило нехорошее предчувствие.
– Очнитесь! – воскликнул он. – Сейчас нельзя спать. Сначала надо отойти от Леса!..
Но остальные засыпали на ходу, и им было уже все равно. Сэм бессмысленно хлопал глазами и зевал.
Вдруг Фродо сам почувствовал, что не может больше сопротивляться. В голове у него помутилось, он словно поплыл куда-то. Мухи перестали жужжать. Только нежный шорох, еле улавливаемый ухом, слабое трепыхание листьев, песня шепотом, полуголос-полушелест в ветвях. Хоббит с трудом поднял тяжелые веки и увидел над собой огромную старую иву, седую от паутины. Она была чудовищно велика. Длинные перепутанные ветви, словно серые руки с длинными пальцами, тянулись вниз. Неровный бугристый ствол в глубоких трещинах таинственно поскрипывал при движении веток. Дрожание листьев на фоне неба слепило солнечной рябью. Фродо опрокинулся на траву и остался лежать под деревом, где упал.
Мерри с Пипином дотащились до ивы и тоже опустились под ней, прислонившись к стволу возле призывно скрипящих трещин. Они последний раз подняли глаза к желто-зеленой листве, шевелящейся и шуршащей в паутине света, и закрыли их под тихую песню-шепот, в которой даже слова были – что-то про прохладу воды и про сон. И они уснули, убаюканные колыханием ветвей, у ног громадного серого дерева.
Фродо некоторое время лежал, борясь со сном, потом с усилием поднялся на ноги. Его охватило неодолимое желание подойти к прохладной воде.
– Подожди меня, Сэм, – пробормотал он. – Надо ноги… окунуть, минуту…
В полудреме он поплелся к берегу, туда, где из воды высовывались толстые, скользкие, шишковатые корни ивы, словно одеревеневшие драконы, подлетевшие к воде напиться и уменьшенные непонятным колдовством. Хоббит сел на один из них, опустил ноги в прохладную бурую воду – и сразу заснул, опершись спиной о ствол.
Сэм сел, почесал в затылке и зевнул, чуть не разорвав рот. Смутная тревога не давала ему спать. Полдень давно прошел, а они не просыпаются. Ему стало страшно.
– Они не только от солнца и жары, – сказал он себе. – Не правится мне это дерево, не верю я ему. В ясный день распелось про воду и про сон! Так не пойдет!
Он с трудом встал и пошел посмотреть, что делают пони. Увидел, что два из них далеко ушли, догнал, вернул к остальным и вдруг услышал два странных звука: один громкий, другой слабый, но отчетливый. Один – будто что-то тяжелое шлепнулось в воду, другой – как щелчок замка, когда дверь закрывают осторожно и быстро.
Сэм помчался к реке и увидел Фродо уже в воде у самого берега. Большой корень обхватил его и будто пригибал все ниже,
– Знаешь, Сэм, – произнес он наконец, – противное дерево столкнуло меня в воду! Я это почувствовал. Большой корень меня обхватил и пригнул.
– Вам, наверное, все приснилось, господин Фродо, – сказал Сэм. – Не надо было на корень садиться, если уж спать хотелось.
– А где остальные? – спросил Фродо. – Интересно, что им снится.
Они обошли дерево кругом, и тут Сэм понял, какой щелчок он слышал! Пипин пропал. Трещина, у которой он лег, сомкнулась, так что и щелочки не осталось, а Мерри был зажат в другой трещине: голова и полтуловища в стволе, ноги наружу.
Сначала Фродо с Сэмом принялись лупить кулаками по стволу в том месте, где был Пипин. Потом в отчаянии попытались раздвинуть трещину, в которой был зажат бедняга Мерри. Бесполезно.
– Какой ужас! – вне себя закричал Фродо. – Зачем мы только пошли в этот жуткий Лес? Лучше б остались в Кричьей Балке!
Он стал колотить по дереву ногами, не жалея пяток. Еле заметная дрожь прошла по стволу, ветви встрепенулись, и листья вновь зашелестели, на этот раз с тихим злорадством, будто усмехались.
– У нас в багаже случайно топора нет, хозяин? – спросил Сэм.
– Я взял небольшой топорик щепки рубить, – сказал Фродо. – Но что толку?
– Постойте! – воскликнул Сэм, которого слово «щепки» натолкнуло на новую мысль. – Можно попробовать огнем!
– Можно, – с сомнением сказал Фродо. – Но так можно Пипина внутри живьем зажарить.
– Надо хоть бы напугать это дерево или сделать ему больно для начала, – зло сказал Сэм. – Если оно их не выпустит, я его все равно повалю, даже если зубами грызть придется! – и побежал за топориком и трутницами.
Вдвоем они быстро набрали сухой травы, листьев, кусочков коры, веточек, накололи щепок и сложили это все под ивой с противоположной стороны от пленников. Как только Сэм высек искру, сухая трава вспыхнула, и дымное пламя взметнулось вверх. Затрещал сушняк в костре. Огненные язычки лизнули сморщенную кору древнего дерева и обожгли его. Вся ива задрожала. Листья над головами хоббитов от боли и злости зашипели, точно змеи. Мерри громко закричал, а из глубины дерева послышался приглушенный вопль Пипина.
– Погасите! Погасите! – кричал Мерри. – Если не погасите, она меня пополам раздавит! Она так сказала!
– Кто? Что? – закричал Фродо, бросаясь к другой стороне ивы.
– Погасите! Погасите! – умолял Мерри.
Ветки ивы стали яростно раскачиваться. Раздался шумящий свист, от ивы поднялся ветер и всколыхнул ветви всех растущих рядом деревьев, словно хоббиты бросили камень в тихую дрему речной долины, и теперь гнев кругами расходился по ней, захватывая Лес. Сэм ногами разбросал костерок и вытоптал искры. А Фродо, не соображая, почему он так делает и на что надеется, побежал по тропе с криком: