Властелин моего сердца
Шрифт:
В перерыве между состязаниями, когда все лакомились жареным мясом и элем, Одо с завистью поглядывал на этот клинок в позолоченных ножнах, так что Эмери понимал, чего ожидать, когда в ход пойдут мечи.
В поединках использовалось тупое оружие, а участники надевали кольчугу и шлем и несли длинный щит на левой руке, но все это не давало повода относиться к схватке легкомысленно. Эмери надеялся, что к тому моменту, как ему придется встретиться с Одо, тот избавится от своей враждебности и злобы, но этого не случилось.
– Ну что, – прошипел Одо, когда они сошлись в схватке и присматривались друг к другу. –
– Не будь дураком, – ответил Эмери, внимательно изучая манеру Одо двигаться и действовать мечом. – Все дело в обучении и тренировке, а мои учителя были истинными нормандцами.
Он резко повернулся и подался назад. Одо немного запоздало среагировал на его движение. Был ли он неуклюж или слишком много выпил? Ведь у него была репутация неплохого бойца.
Одо взмахнул мечом, и Эмери принял удар на свой щит. Он мог бы сделать выпад и поразить незащищенное тело Одо, но смертельные удары подобного рода в тренировочных боях были запрещены, и ему пришлось бы выплачивать вергельд [9] Он очень надеялся, что Одо тоже понимает это и не посчитает, что смерть соперника стоит 1200 шиллингов. Впрочем, он посчитал бы, что стоит заплатить любые деньги, если бы знал, что именно Эмери сорвал его планы относительно наследницы Баддерсли. Вспомнив об этом подлом нападении, Эмери начал подумывать, не стоит ли выплатить вергельд за Одо.
9
Штраф семье погибшего.
Они сближались и расходились, звон скрещенных мечей чередовался с глухими ударами металла о щит. Эмери ощутил в крови боевой жар, обычно сопутствующий смертельной схватке. Он двигался все быстрее и с силой опустил меч на защищенное кольчугой плечо Одо. Тот пошатнулся, свирепо посмотрел на противника и стремительно бросился вперед. Битва стала жаркой. Эмери защищался, как в настоящем сражении, и обе его руки болели от постоянных ударов. Его пальцы застыли на рукояти меча. Пот заливал глаза. Он смутно слышал одобрительный рев. Все его внимание было приковано к противнику.
Они схлестнулись, меч с мечом, щит со щитом, и отступили назад, не выпуская друг друга из виду, используя момент, чтобы перевести дух. Эмери отер пот со лба, и что-то позади Одо привлекло его внимание. Вернее, кто-то. Стражник д'Уалле наблюдал за схваткой.
Эмери отвлекся лишь на мгновение, но Одо воспользовался преимуществом и прыгнул вперед. Эмери поднял меч, чтобы отразить клинок Одо, но пострадал от сильного удара щитом по бедру. Заостренный конец щита едва не вонзился ему в ногу. Толпа взвыла.
Эмери с размаху обрушил на Одо тяжелый меч, стараясь свалить противника с ног. Как и всегда в сражении, боль исчезла. Эмери наносил и отражал удары, блокировал щит противника, словно его энергия была неиссякаемой. Затем он ударил Одо в то самое плечо, которое еще не отошло от предыдущего удара. Одо едва не выронил щит, и в этот момент Эмери ударил его по правому запястью, выбив у противника из руки меч. Одо схватил упавший меч и собирался продолжить бой, но звук рога возвестил, что король объявил конец схватки. Вильгельм милостиво поздравил обоих бойцов,
Эмери взглянул туда, где стоял человек д'Уалле. Стражник поднял глаза, и на мгновение их взгляды встретились. Что можно было прочесть в этих невыразительных глазах? Ничего; решил Эмери, что могло бы быть полезным. Если этот человек узнал его и собирался донести королю, то Эмери с этим все равно ничего не мог поделать.
Юноша занял место среди друзей, чтобы посмотреть, как Лео разделается со Стивеном де Фе. Его брат был огромным, крепким и на удивление проворным. С мечом в руках он был непобедим. Стивен старался изо всех сил, но с самого начала стало ясно, что он всего лишь надеется выдержать схватку, не уронив чести и по возможности сохранив в целости тело.
Эмери должен был сражаться еще дважды, он напрочь выбросил соглядатая-стражника из головы и провел оба поединка хорошо.
Он мог бы выиграть состязание, если бы его последним противником не был его старший брат.
– Ты слишком часто бьешь справа, – задыхаясь, произнес Лео, когда они переводили дух, по-дружески развалившись на траве.
– Не имеет никакого значения, с какой стороны я наношу удар по тебе, здоровый ты бык!
– И то правда. – Лео взъерошил волосы, влажные от пота. – Но тебе не следует быть таким предсказуемым. Никто не станет наблюдать за тобой в пылу сражения. Но если ты выйдешь один на один, в судебном поединке, например, опытный противник непременно заметит это. Де Пуисси должен был заметить. Я мог бы убить тебя с полдюжины раз.
Эмери сел, откинув назад влажные волосы, и серьезно посмотрел на брата. При той жизни, которую ему приходилось вести последнее время, смертельный поединок один на один очень возможен.
– Кто здесь лучший мастер фехтования?
– Я, – ответил Лео с волчьей ухмылкой. – Мы с тобой должны поработать несколько недель перед тем, как я отправлюсь домой. Но если ты не будешь учиться быстро, то придется ходить в синяках.
Лео сдержал слово и доказал Эмери, что был прав в отношении его уязвимости. Тупой меч Лео слишком часто находил путь к телу брата, нанося тяжелые удары.
Наконец д'Уалле покинул двор, забрав с собой своего стража и не высказав никаких подозрений в адрес Эмери.
Король объявил о скором браке между Джудит, графиней Хантингдон, и Уолтофом, который вскоре должен был стать графом. Некоторые нормандцы остались недовольны, но так или иначе помолвку использовали как повод для празднования. Двор двинулся в город Хантингдон в приподнятом настроении.
Несмотря на ежедневные стычки с братом, Эмери радовался времени, проведенному при дворе. Если у Вильгельма и были подозрения относительно его деятельности, он никак этого не показывал, а Эмери на какое-то время получил возможность забыть о царящей повсюду несправедливости и противоречивости взятых им на себя обязательств верности. Он надеялся, что худшее позади. Английские аристократы, похоже, полностью признали Вильгельма, и, не считая случавшихся время от времени набегов из Шотландии и Уэльса, в стране наконец-то забрезжила надежда на мирную жизнь. Конечно, всегда оставался вопрос, что будет делать Гервард. Эмери задумался, не пришло ли время свести вместе своего дядю и короля.