Властелин моих грез
Шрифт:
Некоторое время Кристиан стоял не двигаясь. Пол такой же холодный, как и жена, равнодушно встретившая его неделю назад, когда «Титан» бросил якорь в Портсмуте.
– Эмили!
Он с недоумением оглядывался по сторонам. Богатая резная мебель, на его вкус слишком громоздкая, но жене хотелось такую, и он не видел причины ей отказывать.
– Эмми!
Она хромала после болезни, перенесенной в детстве, поэтому не могла далеко уйти. Внизу пробили часы, за окном закричала ночная птица. Звуки, непривычные ушам моряка.
Где же она, черт
Руки дрожали, когда он пытался зажечь свечу, ватные ноги с трудом несли его по мраморной лестнице.
– Нет, Джонс, лучше вот здесь… Да, так… О… Господи!..
Кристиан похолодел, затем его ослепила ярость. Он с силой пнул дверь в гостиную и увидел все собственными глазами.
Эмили с распущенными волосами лежала на диване, раскинув ноги, а сверху ритмично двигался какой-то мужчина…
Дейдра проснулась, села и прислушалась, глядя в темноту.
Лорд и хозяин.
Он опять метался во сне, хрипло стонал.
Девушка нырнула в отверстие, проделанное Берни, неслышно двинулась по клетчатой ткани, устилавшей пол каюты, и в свете полной луны увидела английского капитана, распростертого на кровати.
Убей его, Дейдра… вспомни, что он сделал… Вспомни свою клятву, Дейдра…
– Нет! Я не могу! – всхлипнула она.
– Эмми… – простонал Кристиан. В его голосе было столько тоски и отчаяния, что сердце Дейдры разрывалось от жалости к нему.
Пошарив дрожащими руками у себя за спиной, она нащупала на столе нож для разрезания бумаги.
– Я отправлю тебя в преисподнюю!
Он бросился вперед, жена завизжала, а любовник вскочил и быстро выбежал из комнаты. Ослепленный яростью, Лорд кинулся за ним, слыша отчаянные вопли жены:
– Если бы ты не был постоянно в море, я бы никогда изменилатебе! Кристиан, не делай этого!
Неистовая, слепящая ярость… Голый мужчина, бегущий по элегантной гостиной, на миг остановился, сорвал со стены горящую лампу и бросил под ноги преследователю…
Пламя мгновенно охватило портьеры, роскошные ковры и обои, превратив гостиную в ад.
Не прошло и нескольких минут, как загорелся весь дом, слуги с воплями выбежали на улицу.
– Эмили! – закричал Кристиан. – Где ты? – Он «вдыхался от дыма, жар опалил кожу, глаза, ноги. – Эми-ли-и-и!
С трудом поднявшись по лестнице, Кристиан вбежал в спальню, но жены не было и там. Вдруг ему почудился ее крик, и он бросился по винтовой лестнице на зов.
– Кристиан!
Где же она? Он пинком распахивал горящие двери, несся по комнатам, понимая, что долго не выдержит, огонь сейчас настигнет и уже не отпустит его.
Крик перешел в устрашающие вопли.
– Кри-сти-а-ан!
Он увидел ее в конце холла: Эмми подвернула больную ногу и лежала на полу. Ему оставалось добежать до нее всего несколько футов, но деревянное перекрытие, охваченное пламенем, с внезапным ревом
– Эми-ли-и-и!
Он слышал ее последние крики.
Сжав зубы, Дейдра обеими руками занесла нож над головой капитана, но в последнее мгновение пальцы у нее разжались, и нож упал, воткнувшись в пол.
Она не могла этого сделать и всегда знала, что не сможет, не захочет убить его.
– Эмми… – всхлипывал Кристиан, натягивая на себя простыню. – Господи, возьми меня вместо нее…
Дейдра молча смотрела на него. Таким лорда и хозяина не видел никто. Одиноким, несчастным и… беззащитным.
Проглотив слезы, она легла рядом с ним, обняла за плечи и крепко прижала к себе. Она держала его в объятиях до тех пор, пока рыдания не стихли.
Глава 14
Солнце еще не поднялось над морем, но уже осветило землю бледно-розовым светом, который проник в каюту.
Капитан проснулся.
Над его головой слышались шаги, Йен Макдаф отдал приказ сменить курс. Значит, все шло как надо.
Если не считать женщины, спящей рядом.
Кристиан в изумлении сел. Господи, как же она прекрасна! Глядя на черные кудри девушки, он невольно задался вопросом, были ли волосы в ее сокровенном местечке такими же мягкими и блестящими.
Капитан хотел встать, но не мог сделать этого, не разбудив ее. Кровать узкая, к тому же рука Дейдры покоилась на его бедре, а слегка приоткрытые губы щекотали кожу на груди. Как будто она целовала его!
Лорд и хозяин чувствовал себя беспомощным младенцем.
На юной ирландке были только мешковатые штаны да рубаха с кружевными манжетами, видимо, позаимствованная у кого-то из гардемаринов. Рубаха задралась, открыв тонкую талию, плоский живот и нежную грудь. Раньше Кристиан думал, что красное платье слишком вульгарно, поэтому невольно притягивает его взгляд, но теперь знал: его всегда манило тело Дейдры.
Тихо вздохнув во сне, девушка чуть сдвинула руку вниз, легшую на курчавый треугольник светлых волос в дюйме от его чресел.
Это всего лишь страсть, говорил себе капитан. Может, Эмили и поступила дурно, но он не предаст память жены из-за какой-то распущенной ирландской девчонки, которая, возможно, и не шлюха, но способна испортить его карьеру, если он свяжется с нею.
Он же англичанин, а она ирландка. И говорить больше не о чем.
Кристиан сжал зубы, чтобы не застонать. Ему до боли хотелось близости с ней, и все же он думал, что у него не хватит сил овладеть ею.
Лицо Эмили вставало перед ним, как только он заглядывался на другую женщину. Правда, этого не произошло сейчас, когда он дотронулся до черного локона, такого упрямого и жесткого, как сама Дейдра. Кристиан посмотрел на ее маленькую грудь, заметил цепочку с распятием, которое напоминало, что они разделены навечно. Он принадлежит к англиканской церкви, Дейдра – ирландская католичка.