Властелин обезьян
Шрифт:
Подойдя к подъезду, она как раз дососала леденец и выбросила палочку в урну. Вежливо поприветствовала бабушек на лавочке и приложила палец к панели домофона. Домофон отозвался музыкальной фразой из ее любимого мультика. Точнее, это раньше у нее был любимый мультик, сейчас у нее ничего любимого нет, как и нелюбимого, и живется гораздо проще. Хотя и скучнее.
Она поднялась на двенадцатый этаж и приложила палец к панели дверного замка квартиры. Изнутри доносились голоса на повышенных тонах, скорее даже вопли, чем голоса - ругаются. Папа, мама и дядя Леня, мамин любовник (она
Дверь пропиликала Дашину мелодию, Даша вошла в прихожую.
– Привет!
– крикнула она.
– Я дома! Как дела?
– Зашибись!
– радостно откликнулся папа.
– Приколись, Дашка, я тебя люблю!
– Я знаю, - серьезно ответила Даша.
Ответить несерьезно она сейчас не могла, даже если бы вдруг захотела. Чувство юмора отшибается у бывших наркоманов еще радикальнее, чем память.
– Ты на что намекаешь?
– подозрительно поинтересовалась мама.
– Ни на что, - ответил папа.
– А что? Ух ты, какая замечательная мысль!
Он появился в прихожей, в руке у него был пистолет, который он, впрочем, держал не стволом вперед, как Хаким, когда Даша его однажды случайно напугала, а вообще непонятно как, будто это не пистолет, а, скажем, кирпич. Папа плотоядно оглядел Дашу с ног до головы и причмокнул.
– Ты чего чмокаешь?
– возмутилась мама из гостиной.
– Она тебе дочь!
– Так тем более люблю!
– провозгласил папа и улыбнулся.
– Дай я поцелую свою любимую дочку!
В обычном состоянии Даша поняла бы, что с папой происходит что-то не то, и забеспокоилась бы. Но сейчас ей было все по фигу. Папа подошел к ней, нагнулся и поцеловал в губы. Она ответила на поцелуй, профессионально ответила, как если бы это был не папа, а клиент. Некоторое время они сосались.
– Ты чего делаешь, мерзавец?!
– заорал из комнаты Леонид Григорьевич.
– Как можно терпеть такой разврат?!
– Да, ты это... совсем уж перебор...
– поддакнула мама.
Неведомая сила качнула Дашу туда-сюда, в голову прилетело что-то тяжелое. Она охнула, потеряла равновесие и упала, но не ушиблась, а мягко осела на коврик у дверей. А потом вдруг оглушительно грохнуло, да так, что уши заложило. Папа стал весь красный, но не такой, как когда чего-то стесняется, а забрызганный кровью с ног до головы. И не только кровью, а чем-то еще вроде сырого мяса, при каждом движении мелкие крошки осыпаются.
Он что-то сказал, осекся, покашлял, поковырял пальцем в ухе, и снова сказал, на этот раз громче:
– А я забыл, что первая всегда разрывная!
Завизжала мама. Чего она визжит, было непонятно - Леонид Григорьевич упал в прихожую, и из комнаты ничего жуткого не видно. Наверное, домысливает.
– Пап, приколись, ты ему прямо между глаз попал, - заметила Даша.
– А нечего было выпендриваться, - невпопад отозвался папа.
– Ишь, устроил тут гладиаторский бой... Ой! Что он с тобой сделал?
Даша посмотрелась в зеркало. К щеке прилип потек крови пополам с мозгами, будто слизняк ползет. Отвратительно.
– Это не мое, - сказала Даша.
– Это с него сбрызнуло. А что, он тебя тоже ударил?
– Типа того, - кивнул папа.
– Глупо получилось. Я ведь и его тоже любил. Зря он так.
– Ну всё!
– завопила из комнаты мама.
– Я больше не могу! Даша, собирайся, мы уходим!
– А чего мне собираться?
– рассудительно прокомментировала Даша.
– Я уже собранная. Мне только умыться и колготки переодеть...
Мама вошла в прихожую, стараясь держаться от папы подальше, это было чуть-чуть комично. Сунула ноги в первые попавшиеся туфли, больно ухватила Дашу за руку и потащила наружу. Даша охнула.
– Жанка, ты чего?
– удивился папа и взмахнул пистолетом.
Мама вытащила Дашу на лестничную площадку, захлопнула дверь, подняла ручку вверх, запирая замок, и поволокла Дашу к лестнице.
– Мама, ты чего?
– удивилась Даша, непроизвольно копируя папину интонацию.
– Бежим, пока не догнал, - прошипела мама.
Они побежали вниз по лестнице и пробежали четыре с половиной этажа. Там мама остановилась, прислонилась спиной к размалеванной непристойностями бетонной стене и стала часто-часто дышать, как будто сильно устала. А потом стала делать странное движение нижней челюстью, будто хотела что-то сказать, но никак не могла выговорить. Наконец смогла.
– Телефон, - сказала мама.
– Забыла.
– На, держи, - сказала Даша и протянула ей свой.
Мама взяла телефон и стала на него недоуменно таращиться. Даша решила, что надо придти ей на помощь.
– Позвонить хочешь?
– предположила Даша.
– А кому?
Мама снова пошевелила челюстью, затем с трудом выговорила:
<