Властелин Окси-мира
Шрифт:
У меня сохранилась старая фотография. На ней все мы улыбаемся – Смолин, Гена, даже Д.Д.: первые же испытания прошли успешно. Серьёзность сохраняет только генератор. Он стоит на столе – важный, деловой, сознающий свою ответственность.
Даже по фотографии можно понять его устройство. Два металлических бачка – один над другим. В верхний (алюминиевый) заливается перекись. По трубке с обратным клапаном (конечно, пружина здесь другая, более жёсткая) перекись поступает в нижний бачок. Разлагается. Кислород по трубке идёт в горелку или в резак. Когда давление в нижнем бачке снижается, пружина
Приборов всего два. Манометр, показывающий давление газа в системе, и указатель уровня, контролирующий расход перекиси.
Забегая вперёд, отмечу; это было едва ли не единственное наше предложение, на которое мы сразу, без всякого спора, получили авторское свидетельство. А уже сравнительно недавно, читая капитальный труд американских учёных У. Шамба, Ч. Сеттерфилда и Р. Вентворса «Перекись водорода», я нашёл там следующее утверждение: «Представляет интерес и может быть экономически оправдано применение концентрированной перекиси в качестве источника кислорода для сварки и других целей в отдалённых местностях, поскольку при перевозке 90-процентной перекиси достигается экономия в весе более чем на 50 процентов по сравнению с перевозкой эквивалентного количества кислорода в обычных баллонах; ещё большая экономия достигается на возврате порожней тары».
Тут всё правильно. Кроме одного: нет ссылки на советское авторское свидетельство № 85954. А ссылка не помешала бы. Авторское свидетельство выдано в 1949 году, книга же вышла в 1956 году. Срок более чем достаточный.
Академик полистал наше описание (составленное по всем правилам, без единого лишнего слова), взглянул на расчёты (они были выполнены точно), покосился на чертежи (их одобрил бы сам Д.Д.) и сказал вяло:
– Всё бесспорно.
«Бесспорно!» – что могло быть лучше. Но он произнёс это так, что я усомнился. Может, всё-таки плохо?..
– Предложение вполне патентоспособно, – сказал Смолин.
Видимо, и он уловил неодобрение приезжего.
– Конечно, – пожал плечами тот. – Предложение нужное и полезное – кто же отрицает… А идея использовать теплоту разложения перекиси для испарения бензина даже изящна. Других оригинальных идей, однако, не вижу. Всё больше вариации на ту же тему, тему кислородного прибора…
Он был прав. Поразительно, когда он успел заметить сходство. Конечно, мы могли бы возразить, что серьёзные изобретения в незнакомой области не делаются за неделю. Но он спросил бы: «А почему за неделю?» Отвечать было нечего. Не могли же мы, в самом деле, сказать, что основная наша цель сейчас – поразить его…
– Ну, а в других применениях кислорода вы разобрались? – спросил он внезапно.
Я не знал. С одной стороны, разобрались. Если, скажем, ввести кислород в мартеновскую печь, то производительность печи возрастёт на столько-то процентов, длительность плавки снизится на столько-то часов, качество металла улучшится, и так далее. Но я никогда не работал на мартене, более того: самую печь я видел только на картинках, и все эти часы и проценты, откровенно говоря, не произвели на меня впечатления. И разные технические подробности – куда и зачем вводят кислород, как его присутствие отражается на работе печи – запомнились
Да и не в этом дело. Мне ничего не хотелось менять. А без этого желания – факт, проверенный практикой, – изобретения не сделаешь.
– В общих чертах, – сказал Гена. Сказал именно то, что нужно.
– В общих чертах? – повторил приезжий.
И тут, кажется, впервые за время нашего знакомства я увидел, что лицо его может быть грустным. Это была даже не грусть. Какое-то тоскливое недоумение.
– И, начав, вы смогли бросить?
Я мог бы заверить его, что бросить было совсем не трудно. Все эти «горны», «факелы», «топочные газы» показались нам скучными.
– В металлургии надо всё ломать и всё строить наново, – сказал мне Гена.
Я не возражал, а он не настаивал. Прежде чем ломать и строить, пришлось бы досконально изучить. Нас обоих это не вдохновляло.
Разумеется, приезжему мы этого не сказали. Мы с удивлением смотрели на человека, которого, видимо, искренне интересовала металлургия.
– Что вы читали? – спросил он вздохнув.
Я, не задумываясь, перечислил пять-шесть названий. Он кивал – это были, очевидно, те же книги, что читал когда-то он сам.
– А с доменной печью вам приходилось иметь дело? – спросил он безнадёжно.
– Нет.
– С мартеном? – Он вскинул голову.
– Нет.
– Но конвертор?..
– Мы его никогда не видели.
– Тогда легче. – Он рассмеялся. – Много легче. Я вот ещё мальчишкой увидел домну. А в вашем возрасте уже работал при ней. Это была первая в мире домна на кислороде.
«Первая в мире» – действовало безотказно. Домна сама по себе интересовала нас мало. Но первая в мире домна на кислороде… Мы смотрели на приезжего умоляющими глазами.
– У меня много дел, – сказал он сухо. – И всё-таки мне придётся их бросить. Не потому, что я, как и всякий человек, люблю вспомнить молодость. Нет. Я просто не могу допустить, чтобы вы зевали, читая… А впрочем, я расскажу не для вас, а для тех… Их уже нет в живых. Об этих людях почти ничего не написано. Пусть останется хоть этот рассказ…
Он встал, прошёлся по кабинету.
– Вы не заняты? (Конечно, мы были свободны.) Пойдёмте.
Мы молча спустились вниз, к бульвару. Было около шести, вечер только начинался. Мы прошли по безлюдным аллеям и выбрали скамейку у моря. Волны ещё играли цветной радугой нефти, но серая пыль сумерек уже ложилась на воду, окрашивая её в ровный стальной цвет.
– Вопрос, правильно ли поступила природа, введя в состав воздуха три четверти азота, до сих пор остаётся спорным, – так он начал. – В какой-то мере, видимо, правильно. Для первобытного человека пожары были страшным бедствием. Пожары в атмосфере чистого кислорода могли стать катастрофой…
Он помолчал, усмехнулся.
– С тех пор мы ушли далеко. Добрались до атомной бомбы, которая страшнее любого пожара. Но я не о том, я об азоте. Думаю, что борьба с азотом, избавление от него в реакциях горения – одна из самых больших проблем науки и техники. И чем дальше, тем сильнее мы будем это ощущать. Переход к чистому кислороду – колоссальный резерв металлургии, химической промышленности, самых разнообразных и неожиданных отраслей производства…