Властелин Призраков
Шрифт:
Принц Викрам пристально посмотрел на отраженного в зеркало Спока.
– Вы правы. Очевидно, потому, что и сами, насколько я знаю, живете на такой же границе, верно?
Вулканец сцепил руки за спиной.
– Безусловно, и я сознаю это, – с достоинством ответил он, делая вид, что не замечает любопытного взгляда Зулу.
Принц нерешительно потеребил край «соропа».
– И все же продолжаете настаивать на своем?
Спок сверлил взглядом затылок принца, словно стремясь внушить ему свою точку зрения.
– Любые изменения в культуре болезненны. Все новое и лучшее рождается в муках. Но именно человек, оказавшийся
Байбил открыл сосуд и, почтительно склонив голову и протянув его хозяину, заметил:
– Ваш отец, посылая вас в длительное путешествие, сказал, что мы должны найти способ соединить технологию Федерации с духовными ценностями Ангиры.
Принц погрузил указательный палец в сосуд, затем вынул его и поднял руку вверх – на кончике пальца поблескивала золотая ритуальная краска.
– Хотел бы я спросить у дядюшки Баруды, что думает о наших «духовных ценностях» он. Семья заперла его в башню и все его забыли, кроме пары старых преданных слуг, приносивших пищу, которой хватало и ему, и «растасам», – зверькам, похожим на земных мышей. Дядюшка приручил их. А в заточении он провел целых двадцать лет. И был совершенно случайно обнаружен во время одного из бунтов во дворце, когда его семейные начали метаться в поисках спасительного убежища. Но он никого не впустил в свою келью. А после подавления бунта не вышел из нее, – принц посмотрел на драгоценную краску с такой брезгливостью, с какой обычно смотрят на грязь. – Дядюшка Баруда до сих пор предпочитает общество растасов человеческому окружению и утверждает, что его любимцы гораздо надежнее людей.
– Наверно, он имеет в виду, что они более предсказуемы, – вежливо поправил Спок.
Тяжело вздохнув, принц с явной неохотой приложил указательный палец ко лбу, оставив на нем сияющую метку – свидетельство принадлежности к королевской семье Ангиры, – и небрежно опустил руку вниз.
– Раз уж мы заговорили о предсказуемости, то я могу заранее сказать, что сделают воины касты «синха», когда увидят вас, мистер Спок, – лукаво проронил принц, неожиданно повеселев. Очевидно, он был просто не способен долго пребывать в удрученном состоянии. – Уверен, они попытаются спровоцировать вас на неосторожный шаг. А может быть, стоит ускорить события и устроить между вами поединок? Победитель в качестве приза получит право определить судьбу этого убогого мира. Если им станете вы, значит Ангира выберет путь модернизации и союза с Федерацией, если они – общество сохранит статус-кво и останется под замком для внешнего окружения. – Принц протянул руку, и вездесущий Байбил протер ее полотенцем. – Думаю, вам не составит труда победить.
Его Высочеству нравилась такая полушутливая манера разговора, нравилось поддразнивать собеседника. Но на этот раз ему не удалось достичь желаемого результата – он не принял в расчет чувство собственного достоинства вулканца. Старший офицер «Энтерпрайза» мгновенно посуровел, прижал руки к бокам и вытянулся в струнку, как на параде.
– Вы уверены? Лично я не разделяю вашу уверенность. Я еще не успел изучить особенности физиологии ангирийцев.
Неожиданно из-за окна, откуда-то снизу, послышались голоса, они смешивались с заунывным перезвоном множества колокольчиков. Зулу показалось, что надвигается огромный рой рассерженных пчел. В ответ на его встревоженный взгляд принц жестом предложил ему
– Это жрецы.
По двору, в двадцати метрах под окном, медленно кружила группа облаченных в темно-бурые одеяния ангирийцев. Их голоса сливались в монотонный гул. Руки жрецов прятались в складках широких длинных рукавов, похожих на распростертые в полете крылья птиц, головы покрывали соломенные шляпы метрового диаметра. Звон исходил от маленьких колокольчиков, привязанных черно-траурными лентами с развевающимися концами к рукояткам мечей, которыми жрецы воинственно размахивали в воздухе.
– Они принадлежат к числу монахов нищенствующего ордена. Согласно их учению, понятие индивидуальности – всего лишь иллюзия. Именно поэтому их лица скрыты под широкими шляпами, – принц печально покачал головой. – В детстве я боялся их, как огня. Когда они молятся или поют панихиду, жуть пробирает.
Зулу облокотился на подоконник.
– А почему они ходят по кругу?
Принц повернулся к зеркалу.
– Во время молитвы они стараются поймать свои тени. С древности ангирийцы верили, что человеческая тень – то же самое, что и душа. Впав в исступление, жрецы могут кружить так целыми часами.
– А зачем им мечи?
– Они ж не настоящие, у них нет лезвий. Мы называем их «ловушками для теней». При помощи этих «ловушек» жрецы ловят души умерших, чтобы те не успели натворить бед среди живых. Особенно стараются они накануне какого-нибудь важного события.
Пояснения принца неожиданно перебил стук в дверь.
– Похоже, пришел мой черед, – шепнул он Зулу и, бросив беглый взгляд на свое отражение в зеркале, громко сказал:
– Войдите.
Лицо Его Высочества изумленно вытянулось, когда он увидел на пороге молодого ангирийца в сопровождении толпы слуг. Голову визитера венчала белая морда животного, похожего на пантеру. Лоснящаяся шкура зверя свободно свисала до пояса, ее нижняя часть была обмотана вокруг талии поверх легких шелковых одежд небесно-голубого цвета, указывающих на принадлежность к сословию знати.
Зулу читал о саблезубых «синха» Ангиры, но шкуру животного – да еще такого огромного! – видел впервые.
В старые времена в обязанность каждого представителя знатного рода вменялось убить одного из этих смертельно опасных существ. Только так можно было доказать, что человек достоин своего высокого положения. Но за последние несколько столетий эти животные стали настолько редким явлением, что пришлось придумать другие испытания на смелость. А морды зверей, водружаемые раньше на головы, заменили специальные шапочки из белого шелка. В настоящее время синха стал исчезающим видом на Ангире. И то, что молодой дворянин разыскал и убил зверя таких впечатляющих размеров, говорило о его мужестве, настойчивости и, возможно, жестокости.
– Вы не представляете, Ваше Высочество, как долго я ждал этой встречи. Являясь главой протокольного отдела, я хочу первым поприветствовать своего партнера по детским играм, – ангириец слегка склонил голову в поклоне, склонил так небрежно, что его движение выглядело, по мнению Зулу, почти оскорблением. Тем более для общества, настолько скованного ритуальными оковами, что без соответствующего обряда и чихнуть здесь было невозможно.
Мгновенно оценив обстановку, принц с готовностью принял навязанные правила игры. Не поворачивая головы, он хладнокровно ответил: