Властитель огня

Силва Дэниел

Арвиш продолжал:

– Вам известно, Джибриль, почему я с вами сотрудничаю? Я сотрудничаю, потому что у меня заболела жена. Доктор в больнице в Рамалле нашел у нее рак и сказал, что она умрет, если не отдать ее на лечение в Иерусалим. Я попросил разрешения у израильских властей приехать в город – так я вступил в контакт с ШАБАКом и моим дорогим другом. – Он кивком головы указал на Иакова, сидевшего теперь на подоконнике, сложив на груди руки. – В моем присутствии он называет себя Соломоном. Я-то знаю, что его настоящее имя Иаков, но всегда зову его Соломоном. Это одна

из многих игр, в какие мы играем.

Арвиш уставился на кончик своей сигареты.

– Нечего и говорить, моя жена получила разрешение поехать в Иерусалим на лечение, но заплатили мы за это дорогой ценой – ценой сотрудничества с вами. Соломон время от времени сажает моих сыновей в тюрьму – просто чтобы не прекращался поток информации. Он даже посадил в тюрьму нашего родственника, который живет на израильской стороне Зеленой линии. Но когда Соломон по-настоящему хочет на меня нажать, он грозит, что скажет жене о моем предательстве. Соломон знает, что она никогда не простит мне этого.

Габриэль поднял глаза от своего Караваджо.

– Вы закончили свой рассказ?

– Да, по-моему, закончил.

– В таком случае почему бы вам не рассказать мне про Халеда?

– Про Халеда, – повторил Арвиш и покачал головой. – Халед – это наименьшая из ваших проблем. – Он помолчал и посмотрел вверх, на темный потолок. – Израиль озадачен. Израильтяне стали теперь среди других наций этаким ненужным судном, этаким одиноким диким ослом. – Взгляд его снова остановился на Габриэле. – Вы знаете, кто это написал?

– Осия, [26] – безразличным тоном заметил Габриэль.

– Верно, – сказал Арвиш. – Вы верующий?

– Нет, – откровенно ответил Габриэль.

– Я тоже, – признался Арвиш, – но, возможно, вам следует прислушаться к Осии. Какое Израиль предлагает решение всех проблем с палестинцами? Построить стену. То есть, по словам Осии, поступить, как поступают при перенесении границ на полях. Евреи горько жалуются на то, что провели столетия в гетто, а что вы делаете этой своей разделительной стеной? Вы создаете первое палестинское гетто. Хуже того, вы создаете гетто и для себя.

26

Один из меньших пророков в Библии.

Арвиш стал было подносить к губам сигарету, но в эту минуту Иаков отошел от окна и выбил сигарету из покалеченной руки палестинца. Арвиш позволил себе улыбнуться высокомерной улыбкой жертвы, затем повернул голову и попросил у Иакова чашку чая. Иаков вернулся к окну и застыл там.

– Чая сегодня не будет, – сказал Арвиш. – Только деньги. А чтобы получить деньги, я должен расписаться в журнале Соломона и скрепить подпись отпечатком моего пальца. При таком порядке вещей, если я предам Соломона, он сможет наказать меня. В нашей части страны судьба у коллаборациониста одна. Смерть. И не джентльменская смерть. Смерть библейская. Меня забьют камнями или разрубят на куски фанатики-киллеры Арафата. Так Иаков уверен, что я говорю ему только правду

и через определенные промежутки времени.

Иаков наклонился и что-то прошептал на ухо Арвишу, точно адвокат, дающий совет свидетелю, как отвечать на враждебные вопросы.

– Соломона раздражают мои речи. Соломон хотел бы, чтобы я перешел к делу. – Арвиш с минуту изучающе смотрел на Габриэля. – Но не вы, Джибриль. Вы человек терпеливый.

Габриэль поднял на него глаза.

– Где Халед?

– Я не знаю. Знаю только, что Арафат ввел вас в заблуждение сегодня утром. Вы правы. Халед существует, и он поднял меч своего отца и деда.

– В Риме его рук дело?

Арвиш помедлил, бросил взгляд на темную фигуру Иакова, затем кивнул.

– Он действует по приказу Арафата?

– Не могу сказать наверняка.

– А что вы можете сказать наверняка?

– Он поддерживает связь с «Мукатой».

– Каким образом?

– Разными путями. Иногда пользуется факсами. Их передают разные машины, и к тому времени, когда они приходят на Территории, их почти невозможно прочесть.

– Как еще?

– Иногда он пользуется закодированной электронной почтой, и сообщения приходят с разных адресов и разных серверов. Иногда он присылает Арафату сообщения с курьером или с приезжими делегациями. Однако большую часть времени он просто звонит по телефону.

– Вы могли бы определить его голос?

– Я вообще не уверен, что слышал, как он говорит.

– А вы его когда-либо видели?

– По-моему, я видел его однажды много лет назад в Тунисе. Тогда молодой человек приехал с визитом и жил у Арафата несколько дней. У него было французское имя и французский паспорт, но он говорил по-арабски как палестинец.

– Почему вы думаете, что это был Халед?

– То, как вел себя с ним Арафат. Он буквально сиял в присутствии этого молодого человека. Он был точно опьянен.

– И это все?

– Нет, насчет его внешности. Всегда говорили, что Халед похож на своего деда. И этот молодой человек был безусловно поразительно похож на Шейха Асада.

Арвиш вдруг встал. Иаков взмахнул рукой и нацелил свой «узи» на голову араба. Арвиш улыбнулся и вытащил рубашку из брюк. К нижней части его спины был прилеплен конверт. Габриэль пропустил его, когда на заднем сиденье машины быстро обыскивал Арвиша, проверяя, нет ли при нем оружия. Арвиш отодрал конверт и перебросил его Габриэлю, а тот, распечатав конверт, вытряхнул из него себе на колени фотографию. На ней поразительно красивый молодой человек сидел за столом рядом с Арафатом. Казалось, он не знал, что его снимают.

– У Арафата привычка тайно снимать всех, кто с ним встречается, – сказал Арвиш. – У вас есть фотографии Халеда в детском возрасте. Возможно, ваши компьютеры могут удостоверить, что этот человек – действительно он.

– Едва ли, – сказал Габриэль. – Что еще у вас есть?

– Когда он звонит в «Мукату», звучит не его голос.

– То есть?

– Кто-то говорит за него. Женщина… европейская женщина.

– Как ее имя?

– Она пользуется разными именами и разными телефонами.

– Откуда она звонит?