Властитель островов
Шрифт:
– Пожалуйста, сэр, – взмолилась Кристина, с трудом произнося слова, когда он наконец оторвался от ее рта.
Слыша ее стоны и мольбы, Гектор тонул в потоке удовольствия, полагая, что она получает такое же наслаждение, как и он. Вздрагивания ее тела во время принятия ванны не шли ни в какое сравнение с теми конвульсиями, которые сотрясали ее сейчас, и он сходил с ума от переполнявших его чувств. Как дикий зверь, Гектор погружался в нее все мощнее и мощнее, пока наконец не дошел до предела и не упал на нее с воплем облегчения, пытаясь отдышаться.
– Прости, девочка, – промычал он, обессиленно
Она не отвечала. Наконец он поднялся и внимательно посмотрел ей в лицо. На нем были следы слез.
– Кристина! Я сделал тебе больно?
– Думаю, да, – сказала она, все еще не придя в себя. Я не знала, понимаешь, не понимала, что происходит. В смысле я знала, что такое бывает, но, очевидно, меньше, чем надо было.
Нахмурившись, Гектор перекатился на бок, откинув покрывало.
– Ради Бога, – воскликнул он, потрясенно вглядываясь в алые пятна на своем и ее теле, – ты была девственницей!
– Конечно, – откликнулась она.
– Но ты сказала, что мы провели ночь вместе, как муж и жена!
Ее глаза расширились в недоумении.
– Но это правда.
– Раз ты девственница, значит, ничего не было, – рявкнул он, – ты солгала мне!
– Я не лгала. – Ее голос задрожал. – Мы были женаты. Так как же мы могли провести ночь, если не как муж и жена?
Боль между бедрами ослабевала, но сердце болело все сильнее от ужасного выражения его лица. До сих пор вечер был таким чудесным. Никогда еще ей так не нравилось жить – с самого отъезда в Лохбуи из Халамина. Да и вообще она не могла вспомнить более приятных минут до того момента, как он вдруг ворвался в нее. Теперь-то Кристина понимала, что примерно этого ей и стоило ожидать. Она видела, как спариваются животные, и подозревала, что у людей происходит нечто подобное. Но данная тема была одной из тех, которые мать не успела разъяснить ей перед смертью, а леди Юфимия, сама старая дева, если и знала, о чем идет речь, никогда бы не стала обсуждать это с Кристиной.
Раньше ей не приходило в голову, что фраза «возлечь на брачное ложе» означала больше, чем просто сон новобрачных в одной постели.
– Я ни о чем не догадывалась, – сказала она, когда Гектор сел на кровати и свесил ноги с ее края. – А это важно?
– Да уж, куда важнее, – зарычал он так, что Кристина съежилась. – Если бы я знал в то ужасное утро, что между нами ничего не произошло, я мог просто вернуть тебя отцу и сразу потребовать аннулировать брак. Раз мы еще не вступили в брачные отношения, это бы не вызвало трудностей, и мне не пришлось бы везти тебя в Лохбуи.
Его гнев постепенно утихал, и она с облегчением услышала это по его голосу. Кристина обрадовалась, что до этого вечера не знала сути «брачных отношений», раз это знание могло помешать ей поехать в Лохбуи.
– Мне жаль, что я рассердила тебя, – сказала она. – Но я просто не знала. Мне никто не говорил.
– Хотел бы я поверить тебе, – проговорил он и добавил со вздохом: – Да я и верю тебе, ведь, кроме участия в этой афере с браком, ты никогда не давала мне повода усомниться в твоей искренности. Но мне надо все обдумать. Я не могу взять тебя с собой завтра, зато собираюсь…
– Завтра?
– Ну
– Это связано с аннулированием брака?
– Не знаю наверняка. Возможно, с нападением на твоих сестер: известие, что я не смог защитить своих гостей, не могло ему понравиться. Не узнаю, не поговорив с ним, но раз он рассержен, разговор наверняка будет трудным. Я полагал, что смогу взять тебя с собой в надежде, что твое присутствие смягчит его. Однако теперь…
– Сэр, я бы и не могла завтра никуда уехать. Мне еще нужно кое-что сделать для поездки в Ардторниш, а потом – здесь мои сестры и тетя, да и ты говорил, что пригласил гостей.
– Теперь это уже не важно, – мрачно сказать Гектор. – Пока меня нет, гости не приедут, так что я поеду в Дуарт один. Что касается Ардторниша, я думаю, будет лучше, если туда я тоже поеду без тебя. Если, как я полагаю, про нас ходят сплетни, не стоит давать пищу для новых. Лахлан может дать мне какие-нибудь поручения, и мне придется уехать, а тебя не хотелось бы оставлять там одну. За Стюартом отправится флотилия, и кто-то должен будет ее возглавить. Я надеюсь, что это будет Лахлан, но могут послать и меня.
– То есть ты хочешь оставить меня здесь и запретить мне участвовать в празднестве?
– Да, по крайней мере до тех пор, пока я не приму окончательное решение относительно нашего брака.
Досада и страх вызвали слезы на глазах Кристины, но она заставила себя успокоиться и попыталась здраво все обдумать. Очевидно, он уже собирался забыть ее роль в подлом замысле отца и даже разрешил ей делить с ним ложе. Теперь же, узнав, что до сегодняшнего дня она была девственна, он вновь рассердился на нее, почувствовав себя одураченным. И волей судьбы она и в этот раз оказалась во всем виновата.
Почему же она так обиделась и почему его решение оставить ее в Лохбуи показалось ей таким несправедливым? Почему ей хотелось наброситься на него и отругать, устроить скандал, как это делала Мариота?
Он встал. Пальцы Кристины сами собой сжались в кулаки.
– Куда ты? – спросила она.
– Не знаю, мне надо все обдумать.
– Тогда думай здесь. В конце концов, это твоя кровать, а не моя. – Кристина с достоинством скользнула мимо него, взяла свой халат с табурета, куда Гектор его бросил, быстро оделась и вышла.
Она помедлила на площадке между комнатами, надеясь, что Гектор выйдет вслед за ней. Он не вышел. Она открыла дверь своей комнаты. Войдя внутрь, Кристина уже горько плакала. Но тут она вспомнила, что вся в крови. Нельзя было допустить, чтобы Брона нашла ее утром в таком состоянии.
Приведя себя в порядок, Кристина немного успокоилась и легла спать. Она говорила себе, что переживает потому, что муж не возьмет ее в Ардторниш на встречу Роберта Стюарта и что она не увидит празднование Прощеного вторника. Но в глубине души Кристина знала, что ее тайная грусть имеет более глубокие корни.