Властители магии
Шрифт:
— Если к обеду не изменится, шторма не будет. Сильного, во всяком случае… — неохотно отозвался Ральф, сплетающий из веревок канат. Даже не взглянул на меня.
— А… что ты делаешь?
— Канат сплетаю, разве не видно? — он бросил на меня презрительный взгляд и вновь обратился к своему занятию.
Я вздохнула и опустилась перед ним на корточки, невольно зашуршав при этом юбками. В платье было немного не удобно в таком положении, но разговаривать сверху вниз было ещё некомфортнее.
— Ты всё ещё злишься на меня?
— А я злюсь? —
— А я знаю? Вот сидишь сейчас и злишься на меня. Я прошу прощения, что так обошлась тогда с тобой. Правда.
— Да что там… Зато теперь вы завоевали сердце Джека и ваше теперь не свободно.
— Очень ошибаешься. У меня просто не было другого выбора… — я оглянулась и, заметив, что поблизости никого больше нет, продолжила: — Я ведь не люблю Джека.
— А зачем же вы тогда вышли за него? — он отложил своё занятие и изумлённо уставился на меня.
— Потому что иначе у меня был только один выход: остаться на берегу в неизвестном городе и, так или иначе, попасть в руки работорговцев. Считаешь, это лучше, чем замужество?
— Нет. Впрочем, уверен, вы полюбите со временем нашего капитана. Не верю, что может быть иначе.
— Я ещё никогда не встречала более отвратительного человека, чем Джек. — отозвалась я и невольно поморщилась при одной лишь мысли о нём.
— Вы просто его ещё слишком плохо знаете. Кстати, вы могли бы, в таком случае, выйти замуж за моего отца.
— И стать твоей, в некотором роде, матерью? — усмехнулась я, несколько обалдев при этой нелепой мысли. — Это действительно смешно. Но, прости меня, твой отец ничуть не лучше Джека.
— Вы зря так говорите о них. Они никогда бы не обидели женщину.
— Я хочу, чтобы моё сердце было закрыто для всех мужчин. Чтобы справиться со всем и быть неуязвимой для всех в этом мире, нельзя пускать в сердце любовь.
— Мой отец всегда говорит: "Любовь самое светлое и нежное чувство, но она может спасти мир, если понадобится…".
— Это всего лишь слова. Любовь слепа и нельзя ей верить.
Тоска опять сдавила тисками грудь. В моей жизни больше не будет любви. Так любить как Никита — здесь точно никто не умеет. Любовь, это светлое чувство, окрыляющее человека, способное завладевать разумом и делать человека покорным. Если она действительно пришла, она навсегда завладеет сердцем и уже никогда не уйдёт, чтобы не произошло. Ты будешь думать и день и ночь о любимом, даже в разлуке и будешь хотеть просто слышать его голос, видеть его рядом — вот всё, что будет нужно для полёта в небесах. Сейчас…мое сердце сжималось от боли, но остыло. Я смирилась, что не увижу больше Никиту, дважды изменила ему, путешествуя в прошлом: сначала был индеец, потом Карим. И меня совершенно не мучают угрызения совести и… сердце больше ничего не чувствует. Может, оно у меня просто сплошная льдинка, которая иногда на миг оттаивает, а потом вновь замерзает? Наверное, это так. В таком случае, без любви мне будет легче выжить в этом мире, потому что я
— Ваши слова не сочетаются с вашей внешностью. — покачал головой Ральф. — Вы должны любить и быть любимой.
— Нет, Ральф. Мне это не нужно, я хочу быть свободна от чувств. — улыбнулась я и взяла его за руку. — Скажи, могу ли я всё же рассчитывать на твою дружбу?
— Раз уж теперь мне нельзя завоевать ваше сердце, пускай я буду вашим другом. Можете всегда рассчитывать на меня.
— Спасибо… — облегчённо вздохнула я и добавила: — Я бы хотела, чтобы ты присоединялся к нам за трапезой…
— Хорошо. Если вам нужно мое присутствие — я буду присутствовать…
— Каролина!
Я оглянулась и поднялась на ноги. Джек стоял у двери, ведущей на закрытую палубу. Выказать открытое неподчинение было нельзя — к открытой борьбе пока приступать рано. Терпение — залог счастья и удачи.
— Значит, отныне мы — друзья? — напоследок уточнила я, весело улыбнувшись.
— Да, сударыня!..
Молчите? Отчего же?
Скажите же хоть слово мне!
Грустите? Ну и что же?
Не вам грустить о небесах!
Влюбились?
Право, бросьте этот вздор!
Стремите к морю снова взор,
Не обращайте на меня вниманья.
Я плачу? Из-за вас?
Как вы могли подумать о таком!
И плачу я вообще в последний раз,
Смирюсь я с вами как с кошмарным сном!
Джек увёл меня в каюту, даже не о чём не спросив. Но вот потом в него как злой бес вселился, хотя, впрочем, я сразу догадалась о причине появления его гнева. Странно, но факт. Ревность.
— Что вы там делали?
— Разговаривала с Ральфом. — невинно улыбнулась я.
— Да? Мне казалось вы были в ссоре!.. — его тёмные глаза сверкнули словно два уголька.
— И что? Мы не могли помириться? — с возмущением воскликнула я, скрестив руки на груди.
— Не повышайте на меня голос!
— А то что — выкинете меня за борт? — съязвила я и выставила вперёд руки, провоцируя.
Джек схватил меня за запястья и довольно грубо притянул к себе.
— Я запрещаю вам флиртовать с моими людьми!
— Это ещё почему? Ральф, во всяком случае практически моего возраста!
— Он вас младше!
— И что? Вы предлагаете мне теперь всю жизнь оставаться в монашках? Вы, как я вижу, стары не только возрастом, но и мозгами! Неужели же вы думали, что такая красивая женщина как я позволит бесполезно увянуть своей красоте и молодости и вечно оставаться без мужчины?