Властители земли
Шрифт:
— Трудно было бы их не заметить, — ответил Римо.
— И сколько видов вы насчитали? — спросил Швайд.
— Да мы и не считали, — сказал Римо.
— Более чем прискорбно, — победно ухмыляясь, заметил Швайд и извлек из заднего кармана брюк белый конверт. Он был полон шевелящихся, умирающих мух, сбитых в один ком.
— Ух, — вырвалось у Чиуна.
— Там внизу около сотни разных видов, — сказал Берри. — У меня тут не меньше пятнадцати, а ведь это всего лишь одна проба, взятая наугад.
— Это только доказывает, что даже маленький кусок
— Да разве вы не понимаете? — отозвался Берри. — Именно это и странно. Почти все эти виды не местные, — он переводил взгляд с Римо на Чиуна и Смита. — Неужели вы все ничего не понимаете? Этих мух каким-то образом сюда доставили. А мясо в подвале предназначено им на корм.
— Мушиный отель, — заметил Римо. — Это нечто вроде тараканьего мотеля?
— Что ты хочешь сказать, Берри? — спросил Смит.
— Харолд, кому-то понадобились, чтобы эти мухи были тут.
— Перривезеру, — произнес Римо.
— Он вполне похож на существо, которому могли бы понравиться мухи, — сказал Чиун. — Хотя он и очень ловко умеет обращаться со словами. Яйцекладущая. Хе-хе-хе.
— О чем это он? — спросил Смит у Римо.
— Долгая история, — отозвался Римо. — Неважно.
— А где бумаги, которые вы нашли? — спросил Смит.
Римо вытащил из кармана толстую пачку листов и передал их Смиту, тот взглянул и сказал:
— Похоже на какие-то заметки.
— Я так и знал, — кивнул Римо.
Берри заглядывал Смиту через плечо.
— Можно мне взглянуть на них, Харолд?
— Конечно, — согласился Римо. — И Оди тоже покажи.
Берри, сутулясь, уселся на полу и разложил вокруг себя листы, непроизвольно он свернул уголок одеяла и засунул его себе в ухо.
— Невероятно! — произнес Берри.
— Что невероятно? — спросил Смит.
— Чтобы значь наверняка, мне потребуются результаты анализов, — ответил Берри. — Но если тут написана правда, то в смертях, которые здесь произошли, виновата муха.
— И даже не одна, а множество, — сообщил Римо. — У нас ведь там полный подвал с мухами.
— Нет, — покачал головой Берри. — Это особый вид мух. Муха, которая может изменять основы развития организма.
— Только подумайте, — хмыкнул Римо.
— Если в этих записках все правда, то Морли сделал величайшее открытие после выделения ДНК, — сообщил Берри.
— Что-то вроде ПДК? — поинтересовался Римо.
— Римо, не задирайтесь, — остановил его Смит. — Поехали, Берри. Мы возвращаемся в Фолкрофт. Туда я доставлю все необходимое тебе лабораторное оборудование.
— А мы? — спросил Римо.
— Возвращайтесь в лаборатории МОЗСХО, — ответил Смит. — Пока мы наверняка не установим, стоит ли за всем этим Перривезер, и пока не возьмем его под контроль.
— Да это же легче легкого, — отозвался Римо. — Мы сами и возьмем его под контроль.
— Каким это образом? — осведомился Смит.
— Да попросту закатаем его в Оди.
Глава восемнадцатая
Валдрон
Перривезер отодвинул в сторону чайный столик, освобождая место для маленькой видеокамеры, укрепленной вертикально на треножнике. Перривезер наклонился, чтобы отрегулировать фокус, поставил регулятор звука в среднее положение и снова опустился на парчовые подушки. Правой рукой, не попадавшей в поле зрения камеры, он включил снимающую аппаратуру. Потом заговорил очень серьезно, глядя прямо в объектив.
— Американцы! Заметьте, я не обращаюсь к вам «мои друзья американцы», поскольку не являюсь вашим другом, да и вы ко мне настроены явно не дружественно. Я также не причисляю себя к какому-либо другому народу. Меня зовут Валдрон Перривезер Третий, и я не считаю себя человеком, ибо для вас, людей, убийство есть лишь обыденный способ существования. Ведь каждый день вы только и ищете способ уничтожить представителей самого древнего и наиболее самодостаточного вида живых существ, который когда-либо существовал на земле.
Вы все — ненавистники насекомых, все, начиная с домохозяйки, которая небрежно и бездумно прихлопывает мерцающий и сопротивляющийся комочек жизни на своем подоконнике, и кончая могущественными владельцами компаний по выработке пестицидов, которые сеют ежедневно миллионы и биллионы смертей.
Я обвиняю вас от имени Союза освобождения видов, выступая в защиту бесчисленных маленьких живых существ, которых вы ежедневно и ежечасно уничтожаете, не задумываясь и даже, что еще страшнее, не испытывая угрызений совести. Я обвиняю вас.
Он вытянул костлявый палец, тыча им прямо в объектив.
— Возьмем для примера маленькую домашнюю муху. Очерняемая в течение всей истории существования человечества, эта мушка обеспечивает обновление лица нашей планеты гораздо более великим и могучим способом, чем когда-либо мог бы это сделать человек. Могли бы вы, да, именно вы, есть отбросы? Нет. Вы умеете их только создавать. Ваша еда, ваши упаковки, даже само ваше тело после устрашающе долгого пребывания на земле — все в конце концов превращается в отбросы. А мушка живет лишь мгновение в сравнении со сроком жизни человека, а делает она гораздо больше, чем любой представитель вашего вида.
Вы полагаете, что являетесь венцом творения, но вы ошибаетесь, вы очень и очень ошибаетесь.
Именно муха станет верховным властителем планеты. Она существует достаточно долго, численность ее велика, а способность приспосабливаться в тысячу раз больше вашей.
Он опустил голову, потом снова уставился прямо в объектив камеры.
— Именно об этом я и намеревался побеседовать с вами сегодня. Приспособляемость мухи. Особой мушки, которой до сих пор не было на земле, я назвал ее Musca perriweatheralis. Эта мушка вернет природе ее первозданное равновесие. Эта мушка станет властителем земли.