Властители земли
Шрифт:
Кот Ревитса был укушен и вел себя подобным образом. Шимпанзе в Увенде разрывали людей на части. Вероятно, они тоже подверглись нападению мухи. Укус действует и на людей. Мистер Чиун и мистер Римо убедились в этом в особняке Перривезера, где на них напали два таких человека. Скорее всего, их тоже укусила муха. Следовательно, она существует и уже стала причиной нескольких смертей.
Непривычный к столь длительному и пристальному вниманию других людей, Берри оглядел трех своих слушателей.
— А теперь самое худшее, — продолжал он. — Морли как раз и работал
— Ну уж прихлопнуть-то ее можно и теперь, — заметил Римо.
— Для этого потребовалось бы слишком много мухобоек, — возразил Берри. — Нет, я не думаю, что Перривезер сумасшедший иди обманщик. Я полагаю, он собирается осуществить именно то, что сказал.
— Подожди-ка. Если эту муху ничем нельзя пронять, то почему же она сдохла, не успев укусить нас с Чиуном? — спросил Римо.
Берри пожал плечами.
— Не знаю. Вероятно, это просто был экземпляр с изъяном.
— Тогда может быть они все с изъяном, — заметил Римо.
— Слишком велика доля сомнения в этом «может быть», чтобы на нем основать единственную надежду человечества на выживание, — сказал Берри Швайд.
Смит кивнул.
— Это очевидно. Мы должны остановить Перривезера. Если он выпустит где-то своих краснокрылых мух, он тем самым создаст маньяков, во много раз превосходящих силой нормального человека.
— Они будут сильнее человека примерно раз в пятнадцать, — сообщил Швайд. — Согласно моим подсчетам. И не следует забывать еще об одном. Судя по записям Морли, эти мушки могут размножаться. Они не стерильны. А это означает, что примерно каждые двадцать дней появляется на свет их новое поколение.
— Совсем как это водится у белых, — пробормотал себе под нос Чиун.
— Следовательно, встает вопрос: где может ударить Перривезер? — сказал Смит.
— Он скорее всего попытается в таком месте, где популяция насекомых сравнительно невелика, зато имеются большие скопления людей — предполагаемых жертв для мух. Это только вероятность, — сказал Берри. — Так может быть, — робко добавил он.
— А может, у него имеется один счетец, по которому он захочет расплатиться в первую очередь, — заметил Римо.
— Вы подумали о том же, о чем и я? — спросил Смит.
— Увенда. Перривезер просто осатанел, когда мы там уничтожили этих жуков. И если Берри прав, то именно там теперь имеется наименьшая популяция насекомых, — сказал Римо.
— Я думаю, вы правы, — подтвердил Смит. — Хотя попасть сейчас в Увенду будет затруднительно.
— Почему это?
— В связи с антиамериканскими настроениями, возникшими после скандала вокруг уничтожения жука, Увенда закрыла границы для всех представителей Запада.
— Если мы не сможем проникнуть туда, то и Перривезер не сможет, — сказал Римо.
— Берри, ты не будешь так любезен проверить компьютер? — попросил Смит.
— Конечно, Харолд, — кивнул Швайд.
Молодой человек снова появился в кабинете
— Это Увенда, — подтвердил он.
— Почему ты так уверен?
— Три дня назад Валдрон Перривезер купил билет на самолет до Ливии. Билет использован. Он улетел туда. А Ливия имеет воздушное сообщение с Увендой. В нашем компьютере имеются данные о том, что Перривезер имеет паспорт ливийского гражданина. Он направляется в Увенду.
— Мы тоже, — заявил Римо.
— Если только нам удастся отправить вас туда без особых неприятностей, — добавил Смит.
— А кто мог бы это сделать? — поинтересовался Римо.
— Ндо. Глава МОЗСХО. Он там большая шишка. Он мог бы это сделать. Но не сделает. Он имеет бешеное предубеждение и против американцев, и против науки.
— Его можно было бы убедить, — заметил Чиун.
— Как? — спросил Смит.
— Эти сведения можно получить путем взаимных уступок, — заявил Чиун, бросая выразительный взгляд на Римо.
— Ладно, Чиун, так и быть, — тяжело вздохнул тот. — Я согласен надеть эту чертову штуку. Я поношу твое дурацкое кимоно. Но только раз. Один-единственный.
— Я принимаю твое чистосердечное обещание на веру, — смилостивился Чиун и направился прочь из кабинета.
— Куда это он? — поинтересовался Смит.
— Лучше не спрашивать, — посоветовал Римо.
Генеральный директор Ндо находился в кабинете и натирал до блеска деревянную фигурку бога Га, используя жир с собственного носа. Вдруг за дверью в приемной раздался крик, сопровождаемый тяжелым ударом.
В кабинет вошел Чиун, и из-за его спины Ндо с упавшим сердцем увидел, что личный телохранитель генерального директора лежит на полу приемной бесформенной грудой.
Ндо произнес только одно слово:
— Опять?
Чиун кивнул.
С побежденным видом генеральный директор спрятал Га в жилетный карман, взял свой портфель и покорно вышел вслед за корейцем, направляясь в аэропорт.
Глава двадцатая
Это был обычный летний день в Увенде, источающий зной и вонь уже на рассвете, а с течением времени становившийся еще жарче.
На площади в родной деревне Ндо воздвигли эстраду. Сама площадь была не многим больше, чем клочок коричневой утоптанной земли, где находилось единственное из имевшихся в городке общественных удобств — колодец, когда-то вырытый группой американских студентов-добровольцев, впрочем, теперь сооружение представляло собой скорее музейную ценность. Ибо вскоре после отъезда американских студентов колодец загрязнил братец Ндо, который был главнокомандующим армии и ошибочно принял колодец за общественную уборную, эту ошибку многократно повторили солдаты его армии. Один из жителей деревни в свою очередь решил, что насос из колодца, когда-то пышно украшенный разноцветными травами и расписанный красными кружками, вполне сойдет за прелестное произведение африканского народного искусства, и продал его известному европейскому собирателю искусства примитива.