Влажные Области
Шрифт:
чтобы их хватило на весь виноград. Я уже знаю, кому их предложить. Благодаря
этому продолжительному занятию несколько минут я не думаю о боли. Когда весь
виноград окроплен моими слезами, я складываю его обратно в пакет с изюмом,
орехами и маком.
Пока мне нечего делать, у меня сдают нервы. Думай о чем-нибудь, Хелен,
всё равно, о чем! Из моих друзей, неее, лучше сказать, из моих одноклассников
никто не знает, что я здесь. Только мои родители. И мой
ждать, что меня навестят только мои родители и брат.
Прождать я могу долго. Я не хотела говорить своим одноклассникам,
почему мне нужно лечь в больницу. Не думаю, что это было бы хорошей идеей,
если бы они пришли навестить меня в проктологическом отделении. Они все
думают, что я лежу дома с гриппом. Когда я – сколько уже дней назад? – сбежала
из школы, так как у меня очень сильно болела задница, я сказала им, что у меня
начинается грипп. Что у меня ломит члены [конечности]. Хорошее слово. Боли в
членах [конечностях]. И что мне надо домой. Мне не стоит опасаться, что они
придут навестить меня ко мне домой. Так что о моем вранье вряд ли кто-то
узнает. С больными людьми особо не повеселишься. Они много гуляют, тусят и
зависают в парке. Они много пьют, то есть мы много пьем и курим травку, а при
родителях у больного дома такого не сделаешь, когда придешь навестить его. Мы
ходим к кому-нибудь домой только тогда, когда родители в отпуске, а так лучшее
место для всех наших хобби – это улица. Мои родители всегда рады, что я так
много времени провожу на свежем воздухе. При этом о свежем воздухе у меня в
легких и речи не может быть. В палату заходит Робин.
В руке он держит маленький пластиковый стаканчик, в котором лежат две
таблетки. Они другой формы по сравнению с теми, что мне давали раньше.
Думаю, что медсестра сказала ему о моих болях. Я не должна спрашивать, что это
такое. Я протягиваю руку, он кладет обе большие таблетки мне на ладонь, я
подношу руку к открытому рту. Я видела, как делают в фильме. Таблетки сразу
же полетели к маленькому язычку, и меня чуть не вырвало. Быстро запить
больничной водой. Я кашляю. Язычок – очень чувствительное место.
К сожалению, он напрямую связан с рвотным рефлексом. Что может очень
помешать во время секса. Господь Бог совсем не подумал об этом, когда создавал
человека. Когда я во время секса сосу член и хочу, чтобы партнер кончил мне в
рот, мне нужно быть начеку, чтобы его сперма не попала мне на язычок. Иначе
меня сразу вырвет. Такое уже случалось с Хелен. Конечно, я тщеславна в этом
отношении и хочу как можно глубже взять член в рот, внешне это что-то
Я выгляжу так, как будто глотаю меч. Но мне нужно следить за язычком. А это
очень отвлекает. Все должно происходить одновременно.
«Робин, ты позвонил моим родителям перед экстренной операцией?»
«Ах, я так разволновался, что совсем забыл сказать тебе, что оставил
обоим голосовое сообщение. Никто не взял трубку. Мне очень жаль. Они точно
придут попозже. Когда услышат сообщение».
«Да, да».
Он убирается в палате. На моем столе сзади, у конца кровати, что-то в
ванной, он раскладывает мои вещи на металлическом ночном шкафчике.
Я смотрю прямо и очень тихо говорю себе под нос: «Другие родители, с
дочерью которых случилось бы что-то подобное, или все время были бы в
больнице, или сидели бы дома возле телефона, чтобы не пропустить важный
звонок. Но зато я пользуюсь большей свободой. Спасибо».
Я спрашиваю у него, не хочет ли он попробовать мое новое фирменное
блюдо. Я придумала новую еду. Из-за того, что мне здесь так скучно, Робин.
Он бы с удовольствием попробовал. А что еще ему говорить? Он полностью
доверяет мне.
Я протягиваю ему пакетик с изюмом, орехами, маком и виноградом со
слезами. Думаю, если мужчина ест слезы женщины, они связаны навечно.
Я объясняю Робину, что он держит сейчас у себя в руке. Но момент со
слезами я опускаю. Он смело кладет виноград с начинкой в рот. Мне слышно, как
сначала лопается кожица винограда, а потом как Робин разгрызает орех. С
набитым ртом он спрашивает меня, можно ли ему съесть еще. Конечно. Он берет
одну за другой. Он продолжает убираться, периодически подходя к
металлическому ночному шкафчику, чтобы закинуть в рот еще немного
винограда.
Таблетки еще не начали действовать. Я напряжена и устала. Возможно, это
боли так утомляют. Очень сложно привязать к себе людей в больнице. У меня
такое чувство, что все здесь хотят как можно быстрее уйти отсюда. Может быть,
здесь плохо пахнет. Или я произвожу неприятное впечатление. Или люди просто
хотят уйти подальше от боли и болезни. Всех медсестер и санитаров, и Робина
тоже, каким-то волшебным образом тянет в комнату медсестер. Я слышала, как
громко они там смеются, а здесь в палате – никогда. Я пациентка и меня скоро
выпишут, а они, сотрудники, останутся. Вот здесь и проходит граница. Но скоро
ее не будет. И без медицинского образования сразу после того, как меня
выпишут, я стану одной из них. Будучи зеленым ангелом, я смогу заходить в их