Влечение

Томас Рози

(«Скажи, что это не так! Пожалуйста, мамочка!»)

— Да, ты права — что касается голых фактов.

— Ты… была с ним здесь, в нашем доме? Жила с ним? Готовила ему еду?

Джесс сидела с опущенной головой, но при этих словах гневно взглянула на Бетт.

— Нужно было морить его голодом? Его отпустили на поруки при условии, что он будет ночевать дома.

— Как ты могла?

— Как? Он пришел однажды вечером. В канун Рождества. Для него было важно убедить меня, что Дэнни погиб в результате несчастного случая. Я и сама знала, но Роб заставил

меня выслушать — вместо того, чтобы дать мне предаваться моему горю, рассказал о своем. Я поняла: он чувствует то же, что и я. Мне стало легче.

— Тебе стало легче — и ты легла с ним в постель. Так, что ли? С убийцей Дэнни! Моим ровесником!

— Что тебя больше шокирует?

— Что сказал бы Дэнни?!

Джесс опечалилась.

— Неужели ты думаешь, что я не задавала себе этот вопрос? Честно говоря, я не знаю. Я теперь ни в чем не уверена. Может, ему было бы так же противно, как тебе. А может быть, и нет. Роб был его другом.

Бетт медленно покачала головой.

— Ты произносишь его имя на особый манер. У меня не укладывается в голове. Это отвратительно.

— А если мне дороги наши отношения? Если я твоя мать, значит, не имею права на собственные чувства?

Бетт стиснула кулаки. И вдруг разразилась гневной обвинительной речью, в которой вылились боль утраты и вся многолетняя горечь.

— А как же я? У меня умер брат — и твой сын. Ты всегда любила его больше. Но сейчас ты нужна мне. Очень. Я не хочу делить тебя с убийцей Дэнни. Ты должна наконец-то принадлежать мне одной. Неужели я не заслужила?

Она не говорила, а кричала на мать. Но закончив, расплакалась. Джесс взяла ее за руку.

— Я знаю, Бетт. Я с тобой.

Бетт вырвала руку.

— Оставь меня в покое!

Она схватила с кресла брезентовую сумку и вывалила в ее черную пасть содержимое ящика комода. Сверху побросала кое-какие мелкие вещи.

— Куда ты?

— В Лондон. А ты что думала?

— Останься, пожалуйста. Хотя бы до завтра. Как мы планировали. Прошу тебя, Бетт. Мне нужно с тобой поговорить. Не уходи так.

Бетт с каменным лицом ответила:

— Ты меня не остановишь.

— Знаю. Но, может быть, я смогу тебя убедить?

Она попыталась схватить дочь за руку. Та вырвала руку. Они зацепили поднос. Горячий чай пролился на пол. Бетт не обратила на это внимания. Спустилась в гостиную и вызвала по телефону такси.

Джесс принесла из ванной тряпку и таз с водой и стала вытирать пролитый чай.

Спустя каких-то несколько секунд послышался гудок. Бетт, не задерживаясь, вышла к такси. Джесс последовала за ней, с тряпкой в руках.

— Подожди, Бетт. Не уезжай.

— А как же я? — повторила Бетт, и это были ее последние слова. Водитель поместил ее сумку в багажник. Она забралась на заднее сиденье и захлопнула дверцу. Джесс изо всех сил всматривалась в матовое стекло, отделившее ее от дочери.

— Подожди!

Бетт непреклонно смотрела прямо перед собой. Если она и слышала мольбу, то не подала виду. Водитель пожал плечами, и машина сорвалась с места.

* * *

Припарковав

свой «ситроен» и оставив фары включенными, Джесс взбежала по лестнице дома, где жил Роб. Нажала пальцем на кнопку звонка и не убирала до тех пор, пока не открылась дверь.

— Поехали со мной!

— Куда?

На Робе были спортивные брюки и серая майка с дыркой на одном плече, сквозь которую проглядывала гладкая кожа.

— Едем, и все.

Он молча последовал за ней.

Езда успокоила Джесс. В этот воскресный вечер на дороге, ведущей из города, она почувствовала себя бусинкой в ожерелье из машин. Роб включил радио и стал искать подходящую музыку. Джесс ответила увеличением скорости. Они шарахались из переулка в переулок, следуя за выбранным им ритмом. Джесс сомкнула руки на руле и напряженно вглядывалась в огни встречных машин.

— Помедленнее, — попросил Роб. Она несильно нажала левой ногой на педаль.

— Тогда поймай что-нибудь поспокойнее.

Он перебрал кассеты и, вытащив одну, уставился на нее.

— Вот, значит, куда она задевалась.

И опустил «Портишед» в щель кассетника.

— Эта лучше?

— Вроде бы.

Она проехала поворот к питомнику.

— Куда мы все-таки едем?

— Не знаю. Мне просто понадобилось сбежать из дома, и вместе с тобой.

Вспыхнул указатель дорог: Стаффорд, Манчестер, Северный Уэльс — и снова тьма. Джесс почти физически ощутила, как натянулись нити, связывающие ее с домом, и вдруг оборвались. Свобода, как вино, ударила в голову.

Теперь одна ее рука покоилась на руле, а другой она поискала руку Роба. Они сплели пальцы. Роб мечтательно откинул голову на подголовник сиденья.

После того как они прослушали обе стороны кассеты и проехали пятьдесят миль сквозь окутанный тьмой и мерцающий оранжевыми огнями центр Англии, Роб мягко спросил:

— Ты расскажешь мне, что случилось? Или мы будем ехать до Гретна-Грин [3] ?

— Ах вот чего ты боишься!

Он запрокинул голову и издал что-то среднее между смешком и вздохом.

— Да нет.

— Бетт знает. Она очень остро отреагировала.

Он внимательно выслушал ее рассказ.

— Не знаю, что и сказать.

«Еще бы, — подумала Джесс. — Откуда ему знать сложности отношений родителей с детьми?» Он еще не пускался в заманчивое путешествие с указателями в виде сверкающих надежд, которые рано или поздно тускнеют и оборачиваются недоразумениями и компромиссами. Интересно, добралась ли уже Бетт до Лондона? Может, звонит Сэму, ищет утешения, хотя, скорее всего, Сэм проводит время в кругу семьи. Бедняжка Бетт. Она так одинока!

3

Гретна-Грин — название деревушки в Шотландии, где можно было убежавшим любовникам без выполнения формальностей оформить брак. — Прим. перевод.