Влечение

Жисе Филип

Майкл засунул руку под блузку Селене, затем под бюстгальтер, не удовлетворившись этим, он попытался забраться девушке в трусики, но его планам помешал поясок, застегнутый на юбке. Тогда Майкл решил сменить тактику, снял с девушки юбку вместе с поясом, блузку. Вот теперь он был доволен. Хотя нет, неплохо было бы раздеться самому. Что и было исполнено в следующие несколько секунд. Вот теперь он, и правда, мог бы быть довольным. Мог бы, если бы не три слова, вновь всплывшие в его сознании, будто утопленник в озере: любовь или карьера?

– К черту!!! – мысленный

крик Майкла едва не ожил.

Майкл сорвал с Селены трусики, раздвинул ей ноги и вошел в нее – быстро, рывком. Селена вонзила ногти в его ягодицы и застонала. Донимавшие его мысли мигом покинули его. Настоящее с его проблемами больше не было властно над Майклом. Он стремительно уносился в мир чувственного наслаждения, мир всепоглощающей страсти и полного душевного успокоения в объятиях девушки, которую – знал наверняка – он любил больше жизни.

* * *

Уткнувшись лбом в его грудь, она лежала рядом. Спала. Ее обнаженная грудь поднималась и опускалась, следуя за дыханием, спокойным и умиротворенным. Ее роскошные кудри щекотали ему живот, а горячее, как солнце в пустыне, дыхание обжигало грудь.

Майкл провел ладонью по ее волосам, наклонился и поцеловал их, на миг замер, вдыхая аромат ее волос, и снова поцеловал.

– Я тебя люблю, – шепнул он.

Какими же ограниченными показались ему в эту минуту эти слова, которые он полюбил говорить ей на ушко, шепотом, будто боялся, что их услышат другие. Слова, перед которыми преклоняется мир. Но разве способны слова выразить всю силу любви, что испытывает один человек к другому? Нет, никогда, ведь слова – это всего лишь слова, пустышки, тополиный пух, который разлетается в разные стороны, едва подует ветерок. Они достигают ушей, но не способны прикоснуться к сердцу, потому что они всего лишь слова, цветочная пыльца, тающая в крохотном желудочке колибри. Лишь только страсть, глубокая, как океан, и сильная, как шквальный ветер, способна коснуться сердца; лишь ей удается открыть заветную дверцу, и только ее отсутствие способно ее захлопнуть, часто навсегда.

Глядя на спящую Селену при тусклом свете ночника, Майкл понял, что сердце любит истинной любовью только тогда, когда внутри него пылает огонь страсти. В его сердце было более чем достаточно страсти, а если так, тогда какой ему стоит сделать выбор в противоборстве между любовью и карьерой? Но говорят, страсть ослепляет. Значит, глупы те, кто так говорит. Страсть открывает глаза на истину, она как мост между двух берегов широкой реки. Чем больше страсти, тем крепче мост, а если так, то идти по мосту страсти надежнее, чем по мосту, сотканному из равнодушия.

Майкл накрыл ладонью ладошку Селены и улыбнулся. Какой теплой она была, какой милой и родной. Каким надо быть глупцом, чтобы отказаться от подарка, который преподнесла ему судьба? Столь дорогого сердцу и бесценного. Но готов ли он пожертвовать карьерой ради любви? Слишком трудный вопрос для того, кто всю жизнь только то и делал, что карабкался по карьерной лестнице. Готов ли он упасть с нее? Хочет ли этого? Это все равно, что взять и перерезать себе вены. Это карьерное самоубийство чистой воды. А что скажет Селена, когда узнает, что он стал безработным?

Нужна ли

будет ей тогда его любовь? Если Ник сдержит слово, а Майкл нисколько в этом не сомневался, то ему придется переквалифицироваться. В кого? Годы учебы, реки пролитого пота – все коту под хвост. И ради чего? Любви. Но не простой любви, любви к Селене. Эта девушка была особенной, не такой, как все. По крайней мере, для него. Как он будет без нее? Сможет ли? Проверять Майкл не хотел. Она воздух, которым он дышит, кровь, которая течет по его венам, тихое биение его сердца, его страсть и его любовь. Он не сможет без нее прожить ни дня, ни минуты.

Майкл почувствовал, как на глаза накатили слезы, задрожали в уголках глаз, готовые тонкими ручейками ринуться вниз. Он прижался губами к ее теплой ладошке и прошептал:

– Я не оставлю тебя, малышка. Никогда не оставлю. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Обещаю тебе, я выкарабкаюсь. Обязательно что-то придумаю. Ради тебя. Ради нас. Если понадобится, я все начну сначала. Только будь со мной. Ты нужна мне. Без тебя я не выживу. Просто не выживу.

Он провел ладонью по ее щеке, обнял и застыл взглядом на ее лице, таком милом и нежном, будто хотел запомнить каждую морщинку, каждую ресничку, каждую ямочку.

Он так и лежал, блуждая по этому дорогому сердцу личику, час, а может быть, и два, пока сон не сомкнул его веки и не вернул его душе мир и спокойствие.

Глава 20

Утром в среду 19 сентября он приехал в офис рано. Поставил машину на стоянку. Какое-то время стоял рядом и смотрел на нее. Будто в последний раз. Нет, в один из последних, если быть точнее. Машину он решил продать, взамен купить нечто более дешевое. Такая дорогая машина ему уже была не нужна. Не было того статуса, который она призвана была подчеркивать. Почти не было. Да и деньги, по всей видимости, будут не лишними.

В светлом костюме, дорогом галстуке и рубашке от кутюр, с легкой полуулыбкой на лице, он вошел в здание банка, поздоровался с охраной, прошел к себе в кабинет. Страх, сомнения – все ушло прочь, когда он наконец-то принял решение. Оно далось ему нелегко, но теперь это уже было неважно. Сомнения остались в прошлом, в настоящем же была уверенность, прочная, незыблемая. На сердце было легко, солнечно, как и за окном. Казалось, даже погода решила внести лепту в закладку фундамента его душевного спокойствия. Это было здорово. И правда, здорово!

Он окинул взглядом кабинет. Столы, стулья, шкаф с книгами и папками, компьютер, диван и картины на стенах. Будет ли он скучать по ним? Надеялся, что нет. Они всего лишь вещи, пустые, бездушные. Скучать по вещам – это как-то глупо. Воспоминаний и слез достойны люди, но не вещи. Вещам всегда можно найти замену, а вот людям, людям – никогда. Они уникальны.

Он сел в кресло, покрутился на седушке, достал из папки чистый лист бумаги, взял ручку и принялся писать. Пять минут спустя он перечитал написанное, кивнул, затем отложил лист бумаги в сторону и забросил ноги на стол. Жизнь – странная штука, заставляет выбирать, жертвовать одним ради другого. Может, так и должно быть? Может, именно в этом ключ к счастью и процветанию человека?