Влечение

Жисе Филип

– Привет.

– Привет, милая, – Майкл ощутил огромное облегчение, увидев девушку. Обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал. Руки Селены оказались у него на плечах. Грудь прижата к его груди.

– Как же я соскучился по своей малышке, – думал Майкл, целуя Селену; его руки двигались по ее телу, поглаживали волосы, спину, ягодицы. – Как рад, что все как прежде.

Он закрыл за Селеной входную дверь.

– Как дела? – спросил он.

– Хорошо, – улыбнулась Селена.

Он снова прижал ее к себе.

– Как

насчет ужина? – спросила она.

– Романтического?

– Романтического.

– Я только “за”, – Майкл поднял с пола пакет с продуктами, и они пошли на кухню.

Когда с ужином было покончено, Майкл подхватил Селену на руки и отнес в спальню. Девушка не возражала, наоборот, обняла его за шею, прижалась головой к груди. Майклу казалось, что прошлое вернулось. Он снова чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. А возможно, жизнь просто наладилась. Так бывает: белая полоса сменяет черную, черная – белую. И теперь, похоже, в его жизни снова начинает преобладать белая полоса. Он даже перестал беспокоиться о работе, о том, что скоро станет безработным. Но разве это имело значение сейчас, когда он так счастлив?

Он целовал ее тело, будто впервые, не смея поверить в счастье обладания им. Ласкал его, как никогда прежде. Она отвечала вниманием и нежностью, лаской и страстью. Входил в нее с такой осторожностью, будто боялся причинить боль. Она извивалась под ним. Тишина комнаты растворилась в ее стонах, чувственных и тихих. Их губы сливались, тела переплетались, даря друг другу райское наслаждение. Воздух в комнате пропах запахами их разгоряченных тел.

Не раз он замечал на ее глазах слезы. Они собирались в уголках ее прекрасных глаз, подрагивали, затем медленно стекали по лицу, падали на ее волосы, подушку, простыню. Он относил это на счет ее высокой чувствительности, поцелуем снимал соль с ее глаз, рукой гладил по щеке, словно успокаивал, а затем еще глубже погружался в нее, заставляя ее тело трепетать от переполнявших ее чувств и эмоций, покрываться маленькими капельками пота, сверкавшими в свете ночника золотым песком.

В этот раз они оба испытали оргазм одновременно, чего раньше никогда не было, а потом просто лежали на кровати, обнявшись. В какой-то миг Селена начала плакать.

– Расчувствовалась, – подумал Майкл, вытер слезы с глаз девушки, но они почему-то все текли и текли. Тогда он обнял Селену, прижал к груди и стал нашептывать ей на ухо всякие романтические глупости. Вскоре Селена уснула, но он еще долго не мог заснуть, продолжал ей что-то шептать, смотрел на подсохшие на ее лице следы от слез и слушал, как тишину комнаты тревожит тихий звук ее дыхания.

* * *

Шумное воскресное утро ворвалось в комнату воробьиными криками и далекими автомобильными гудками. Он открыл глаза, потянулся, повернул голову в сторону. Что-то случилось, смутная тревога охватила его, когда он не увидел рядом Селены. Измятая простыня, все еще хранившая тепло ее тела, подушка, на которой он заметил несколько длинных волосинок, скомканное одеяло, совсем недавно укрывавшее ее тело, – все вещи оставались немыми свидетелями того, что она ему не приснилась. К тому же в комнате отчетливо ощущался аромат ее туалетной воды.

Майкл прислушался.

Откуда-то доносился шум, негромкий, но вполне слышимый шум бегущей воды.

– Как будто в ванной комнате, – подумал он. – Понятно, Селена с утра пораньше решила принять душ.

Майкл лег на спину. Спокойствие овладело им. Он посмотрел на настенные часы. Те показывали 8:44.

– С чего это вдруг Селена решила пойти в ванную так рано? – скользнула в сознание Майкла мыслишка. Майкл вспомнил, что раньше, когда Селена оставалась у него на ночь в выходные дни, то они только из кровати выбирались не раньше 11, а тут еще нет 9, а Селена уже в душе.

Какое-то время он лежал и слушал, как в ванной шумит вода, но чем больше лежал, тем больше им овладевало беспокойство.

– Почему она так долго? За это время я бы уже раз десять успел принять душ.

Майкл выждал еще немного времени, поднялся с кровати, набросил на голое тело банный халат и направился в ванную комнату.

Войдя в ванную, он замер в растерянности: душевая кабинка была пуста. Струя воды с упрямством осла, не желавшего тащить повозку, билась о пол кабинки, разбрызгивая капли по стенкам.

Майкл открыл душевую кабинку, выключил воду.

– Селена! – позвал он.

В ответ тишина. В доме было тихо. Майкл огляделся. Что-то было не так. Но что именно, он не мог понять. Только лоб почему-то взмок да сердце гулко забилось в груди.

– Селена! – Майкл окинул взглядом ванную комнату: полки с полотенцами, шкафчики с шампунями, гелями для душа, другими гигиеническими средствами. Все было как обычно, ничего не изменилось… или… Майкл приблизился к подвесным шкафчикам. Его шампуни, гели, зубная паста, щетка. Будто из тумана, до Майкла начал доходить смысл виденного. Все его гигиенические средства были на месте. ЕГО, и ничего из вещей Селены.

У Майкла пересохло во рту, но тело взмокло, будто он только вернулся с утренней пробежки. Захлопали дверцы шкафчиков, когда Майкл принялся открывать их и закрывать, чтобы убедиться в истинности своего предположения. Все это Майкл проделывал с такой суетой, что многие тюбики и бутылочки оказались на полу. Майкл заглянул в аптечку, висевшую здесь же. Баночки с зеленкой, йодом были сметены, будто ураганом, попадали на пол и разбились, но Майкл на это не обращал внимания. Того, что он искал, в аптечке не было: упаковка гигиенических женских прокладок, которую он как-то увидел здесь, – ее не было, как и шампуней, гелей, которыми пользовалась Селена. Ничего не было.

– Селена! – Майкл выскочил из ванной, по дороге наскочил на осколки и порезал ступни. Зашипел от боли, но не остановился.

– Селена!!

В гостиной ее тоже не было, и на кухне.

– Селена!!!

Вернулся в спальню, распахнул дверцу одежного шкафа; ничего из одежды Селены не осталось. Оставляя за собой цепочку кровавых следов, Майкл побежал в прихожую. Все то же самое, его вещи есть, ее – отсутствуют. Одолеваемый ужасными предчувствиями, Майкл забегал из одной комнаты в другую, точно мышь в западне. Звал, надеялся, но все было тщетно: Селены в его доме не было, как и ее вещей.