Влипла! или Смотри, не влюбись
Шрифт:
– Это вы… ты, любимый, о чем сейчас? – сощурила я глаза, когда смысл его слов до меня дошёл.
– Да-да, и меня тоже бес в ребро, - закатил глаза Матвей.
– Это я-то дурная?! – пошла я тем временем в наступление на Демоню.
– Я сказал про пример, - попятился от меня Демоня, старательно пряча в серых глазах смешинки. – А всё остальное ты правильно поняла сама.
– То есть я, всё-таки, дурная, да? Сейчас я покажу кое-кому, кто здесь дурная или дурной. Мы с Тимкой покажем, да? – обратилась я к малышу и снова посмотрела на его отца. – Ну, всё, папочка Монечка,
Собрала Тимкины пальчики в крохотный кулачок и пошли мы в наступление на отступающего от нас спиной вперед Демоню.
– Май, - едва мог прятать улыбку босс.
– Получай! – мягко ткнула Тимкиным кулачком мужчине в плечо, на что тот очень плохо сыграл боль и страдания, но зато отлично рассмешил сына, отчего тот сам потянулся к папе кулачком. – Догоним папу? Догоним-догоним! – побежали мы по двору и не могли не смеяться, слыша заливистый Тимкин смех, который, словно согрел этот вечер, сделав его гораздо теплее и уютнее, чем он был всего пару минут назад.
– Шашлык готов! – крикнул Александр Викторович. – Пора накрывать стол и садиться!
– Идём, пап! – крикнул Мирон Александрович так, как если бы он был мальчишкой, гуляющим по двору до позднего вечера, а с балкона домой его звал отец. – Ну, всё, мир? – распахнул Демоня объятия.
– Мир! – возликовала я и показала Тимке, что пора обнять папу, а сама прижала щеку к мужскому плечу, пока Тимка обнимал своего папу за щеки и пытался укусить за нос.
Теплые надежные руки сгребли нас двоих и крепко прижали к широкой груди, в которой размерено билось большое сердце, что, на самом деле, было полно любви к сыну, пусть и внешне этот мужчина походил на холодный безэмоциональный камень.
Глава 40
Глава 40
Начало праздника за столом вышло несколько вялым и скомканным. Все собравшиеся были не особо словоохотливыми и, в основном, смотрели каждый в свою тарелку. Но затем открытое в самом начале шампанское и коньяк дали о себе знать, а над столом воцарил гул голосов и звон смеха.
Через пару часов мужики собрались в свою кучку, а женщины – в свою. Тимка, разумеется, достался нам. Мне.
Екатерина Михайловна охотно беседовала только со Светой, мне лишь доставались ни то, что обрывки некоторых фраз, а их ошметки. Я не была на нее в обиде, к счастью, демоническая мама с самого начала не скрывала своего ко мне отношения, так что ее игнорирование меня нисколько не испортило мне настроение. Может, меня бы это и задело, будь я настоящей невестой ее сыну, а так… Мне и с Тимкой было хорошо. Жалко было только Свету, которая всеми силами пыталась вести разговор так, чтобы в нем принимали участие все.
– Может, потанцуем? А, мужички? – бойко вопросила Света у другой стороны стола. – Не желаете ли пригласить своих дам на медленный танец-обниманец?
– Ты бы хоть приличия ради музыку включила уже после вопроса, а не до, - усмехнулся Сан Саныч, но покорно вышел из-за стола, утерев уголки губ салфеткой. – Идём, Светлячок, потанцуем.
– Ох, так неожиданно! – наигранно удивилась Света и рассмеялась, когда муж закружил ее в танце.
– А мы будем танцевать? – спросила я Тимку и, подхватив
– Мне нужен твой кавалер, - остановил нас Матвей. – Нас ждут нормальные мужские танцы, - вытянул он руки к Тимке.
Неохотно, но я отдала малыша его дяде, а сама вернулась за стол, за которым всё ещё сидел Мирон Александрович. Поймав его взгляд, я лишь слегка улыбнулась, а затем уткнулась в свою тарелку и присосалась к стакану сока. Этот день вымотал. Хоть я практически ничего и не делала сегодня, но моральное давление, оказываемое обстановкой и почти незнакомыми мне людьми, оставило меня к концу вечера без сил и желания перебрасываться даже парой фраз.
– Потанцуем? – от глубокого тихого голоса, что был совсем рядом, я слегка вздрогнула.
Резко вскинула подбородок и увидела стоящего рядом Демоню, который раскрыл для меня ладонь, ожидая, когда я приму его предложение.
– Надеюсь, это будет не чечетка, - вздохнула я устало, но, всё же, натянула улыбку и, вложив пальцы в теплую слегка шершавую ладонь, вышла из-за стола. – Как мы это сделаем? – спросила я чуть растеряно, не знаю, каких мест Демони можно и нужно касаться во время танца.
– Очень просто, - произнес мужчина и мягко положил мои руки себе на плечи. Вопросительно выгнул брови и только получив мой едва заметный кивок, скользнул пальцами по моей спине и согрел ее ладонями.
– И правда, просто, - пришлось слегка прочистить горло и смотреть над плечом мужчины, чтобы не встречаться с ним взглядами.
– Устала? – чуть склонился Мирон Александрович к моему уху.
– С чего вы так решили? – спросила я шепотом и в этот раз даже не побоялась заглянуть в серые глаза, в которых можно было без труда прочитать, что сейчас он расслаблен и чувствует себя вполне комфортно.
– Ты почти ни с кем не разговариваешь последний час.
– Это потому что я много ем, - улыбнулась и я, наконец, тоже расслабившись.
Кто бы мог подумать, что в обществе Демони быть собой настоящей уютнее всего?
– Я заметил, - усмехнулся мужчина.
– Эй! – слабо ткнула его кулаком в плечо и вернула руки на место, в этот раз переплетя свои пальцы за его шеей. – А я тоже кое-что заметила, - хитро сощурила я глаза.
– Да? И что же это?
– Вы меняете цветы в той вазе три раза в неделю.
– В какой вазе? – слегка нахмурился Демоня.
– В той, что у вас в квартире. Помните, вы подарили мне цветы? Так вот, я заметила, что в той же вазе три раза в неделю меняются букеты… Или, погодите! Это ваша мама, наверное, их меняет?! Точно.
– Их меняю я.
– Зачем?
– Без них теперь кажется, что чего-то не хватает в квартире.
– А вы, оказывается, романтик, Мирон Александрович, - шепнула я, широко улыбнувшись. – Даже вас цветы умиляют.
– Нет. Просто в доме вполне хватает одного сухаря - меня. Сухие цветы – это уже перебор.