Влипнувшие в неприятности

Брокман Сюзанна

Арлин услышала, что шум воды в душе смолк.

– Спасибо еще раз, – сказала она.

– Да не беспокойтесь там, – напоследок сказал он перед тем, как отключиться. – Берегите себя.

Арлин положила телефон на край стола рядом с диваном, около которого стояли упакованные сумки.

Она мельком поймала свое отражение в зеркале, висевшем около входной двери. Одета в военную форму, брюки заткнуты в ботинки, куртка застегнула до подбородка, волосы затянуты назад, никакого макияжа.

Военная готовность.

Арлин всмотрелась себе в глаза, те

наполнились слезами. И за несколько коротких секунд перед тем, как Мэгги вышла из ванной, взглянула в лицо ужасающему факту, страшной вероятности, что может случиться.

Когда она говорила «до свидания» своей дочери в аэропорту, возможно, говорила в последний раз.

Возможно, она никогда не вернется домой.

Однако десятки тысяч служащих, мужчин и женщин, как и она, не ведая своего будущего, говорили «до свидания» своим сыновьям и дочерям, мужьям и женам, матерям и отцам. Так всегда, когда кто-то служит своей стране.

И пока не вернется домой целой и невредимой, или же, боже упаси, нет, куда бы ее не забросила судьба, глубоко в сердце она пронесет с собой любовь к Мэгги, Джеку, Уиллу и даже к Дольфине.

Арлин расправила плечи и быстро смахнула слезы, когда открылась дверь ванной. И даже умудрилась улыбнуться Мэгги, у которой покраснели глаза.

– Готова? – осведомилась она у дочери, та кивнула.

Мэгги подхватила самый большой чемодан, и вместе они вышли на улицу поджидать Джулза.

Глава 20

Джек расстегнул ремень, лишь только самолет коснулся земли в аэропорту Логана в Бостоне.

Было пять минут шестого, а рейс Арлин должен отправляться в двадцать пять минут, если его не отправили раньше.

Джек сидел в хвосте салона, а значит, он сможет встать на беговую дорожку к терминалу, когда все выгрузятся.

Джек знал, что Арлин полетит «Транс уорлд эрлайнс». Рейс до Нью-Йорка, а там она пересядет на первый попавшийся до Германии.

Пока самолет подвозили к выходу, щелкнул интерком, и Джек понадеялся, что услышит, с какого выхода идет посадка на Нью-Йорк. Однако вместо этого заговорил пилот: – «Дамы и господа, добро пожаловать в Бостон. Температура около восемнадцати градусов тепла. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки самолета у выхода. Просим вас и далее оставаться на своих местах и не загораживать проход, пока не выгрузится пассажир Джек Ллойд. Его невеста улетает в Ирак, и если он поспешит к выходу номер сорок два, то успеет еще поцеловать ее на прощанье и пожелать счастливого пути».

Пассажиры зароптали, а Джек смежил веки и мысленно вознес хвалу Джулзу Кессиди – под этим обращением явно стояла подпись агента ФБР.

Тут самолет замер у выхода, и Джек уже вскочил на ноги. Пока он мчался по проходу, кто-то захлопал, и вот уже весь самолет разразился аплодисментами, как в какой-нибудь нелепой голливудской романтической комедии.

Члены экипажа улыбались ему, и вот он уже миновал дверь и побежал во всю прыть по трапу.

Глава 21

Арлин

сидела у почти опустевшего выхода сорок два, держа на коленях Мэгги.

– Я люблю тебя, – говорила она дочери, которая кивнула, уткнувшись в шею матери. – А теперь отлепись от меня, потому что мне нужно кое-что тебе дать.

Мэгги вытерла слезы, сползая на соседнее кресло, чтобы Арлин могла залезть в карман брюк. Она вытащила цепочку, найденную в комоде Мэгги. Цепочка была достаточно длинная, чтобы спрятать ее под рубашку. А на ней Арлин подвесила кольцо, которое Джек принес в первый вечер, когда явился в квартиру Уилла и ворвался в ее жизнь.

– Я не хочу носить его там, – сказала Арлин Мэгги. – Поэтому надеюсь, что ты поносишь его за меня до возвращения.

Мэгги распахнула глаза.

– А если потеряю?

– Не потеряешь, – и с этими словами застегнула на шее дочери цепочку. – Ты будешь беречь его, я знаю.

Мэгги подняла кольцо, чтобы посмотреть на бриллиант, который сверкнул в лучах низкого солнца, светившего через огромные окна.

– Сберегу, – пообещала Мэгги.

У выхода на посадку Джулз увлекся дискуссией с сопровождающей, которая отрицательно качала головой. Они несомненно держали выход сколько могли. Пора было отправляться.

Джулз вытащил телефон и набрал номер, но со всей очевидностью было ясно, что телефон Джека приказал долго жить и не собирается воскреснуть. Арлин придется попрощаться с Джеком через е-мейл.

Она встала, и Мэгги бросилась к ней и крепко обняла.

– Берегись пехотных мин, минометов, снайперов и водителей грузовиков, боящихся пчел.

О, боже, теперь у дочери еще один повод для переживаний.

– Ладно, – пообещала Арлин. – И ты берегись водителей грузовиков, которые бояться пчел, хорошо?

Мэгги кивнула, уяснив, что с таким же успехом такая авария могла легко произойти в Бостоне.

– Мамочка, я тебя люблю.

– И я люблю тебя, обезьянка.

– Эй! Эй! Арлин!

Они вместе обернулись – и вот он, бежит к ним.

Джек.

И тут Мэгги толкнула мать, а той только того и надо было, она припустила к Джеку, и вот, господи, она уже в его объятиях, и он ее целует.

Целует теплым ртом с привкусом кофе, Джек его пил, наверное, без остановки, как сел на рейс из Невады. Он все-таки добрался.

Арлин не хотела от него отрываться, но пришлось. И слезы, которые она отважно прятала от дочери, показались на глазах.

– Мне так жаль, – сказала она Джеку.

– Знаю, – сказал он, поворачивая ее так, чтобы Мэгги не видела, как мать вытаскивает из кармана «Клинекс». – Я тебя люблю, помнишь? Я люблю тебя, и если бы мне пришлось отвечать на вопрос «что будет делать Арлин», я бы сказал, что конечно она вернется назад.

Арлин засмеялась, вытирая слезы и сморкаясь, глядя на него и стараясь запомнить, какой он есть – его улыбку, доброту, широкие плечи, непокорный завиток волос, лезший ему в глаза – на все предстоящие ей холодные и одинокие дни и ночи.