Влияние системы
Шрифт:
– Есть одна мысль. Мы тут с Конрадом в самолете немного разговорились о всяком... Про турбины вспоминали. А я в научном журнале читал статью. Да, Олег, не надо на меня так смотреть. Читал! В журнале! Я умею! И даже не в сортире! Все?!
Так вот, там писали, что из-за высокой плотности энергии после Искажения, с ними есть проблемы. Вроде как стабильность пространства поблизости от процессов высокоэнергетических с аномалиями не связанных растет сверх нормального, естественного фона! Там еще, как пример, приводили, что, не будь этого и после Большого Искажения у Солнца бы начались серьезные отклонения
– Предлагаешь закинуть туда термоядерный заряд килотонн на триста?
– с любопытством спросил Олег, усиленно скрывая улыбку, чтобы его вопрос не показался собеседнику слишком уж колким.
Старого физиономиста, впрочем, таким было не обмануть, но и обидчивым Трикс не был! Его позиция и жизненное кредо были, как правило, ближе к «собака лает - караван идет».
– Не так радикально, - пояснил он ровно.
– Можно попробовать просто взорвать тротилом. Или, даже, просто осветить как следует! Темноту разгоняют светом! Вот и попробуйте затащить сюда прожектор на несколько сотен тысяч свечей. Или еще проще! Залейте тут все, нахрен, бетоном! Материя - она говорят та же энергия.
Олег покивал, на этот раз уже задумчиво и взглянул на зеленоволосого уже совсем иным взглядом. Оценил идею, значит.
– Насчет бетона мы думали, но пока рассматриваем это, как крайнюю меру! Во-первых, неизвестно, что выйдет на практике, а, во-вторых, это пока удобное поле для исследований. А с прожекторами мы отчего-то протупили!
После того, как ты предложил, кажется, что идея очевидная, но как-то...
– он развел руками.
– Задним умом все сильны! В голову не пришло. Мы привыкли уже воспринимать тему с энергией, что это история про нечто, относящееся именно к нереальности! Глупость конечно несусветная, и вообще наводит на мысли. Например на те, что же такое энергия в нашем мире? В аномальности она куда как более понятное явление и ведет себя как жидкость в банке! Ну практически. Аналогия условная, но... В общем разница, как между мифическим флогистоном и тем, как это работает у нас в реальной физике! Попробуем, короче. Подумать надо, как лучше подойти к вопросу.
– А вот теперь можно и выдвигаться, - резюмировал Курт.
– Хотя бы не с пустыми руками пред грозны очи Зинич явимся.
***
Старый столичный проспект поздним утром оказался забит не столь уж сильно, так что добраться получилось без больших задержек. Качественно убранные от последствий набирающих силу снегопадов дороги этому безмерно способствовали.
Даже приятно оказалось окунуться в налаженную до мелочей коммуналку, после посещения предыдущего, слишком уж огромного города, в небольшой но обустроенный уют Славии.
И парковка свободная для служебного транспорта у Дома Художника, где все так же несло свою вахту славийское управление SCID, нашлась без лишних хлопот!
Зинич ждала их на совещание, уже итоговое, как и было оговорено накануне вечером. Однако, первым делом, их, вернувшаяся фактически не солоно хлебавши, группа повстречалась не с ней. А с увлеченно скачущим вокруг расставленных по первому этажу приборов Кириллом.
Курту место, вокруг какового устройства эти подозрительные группировались, определенно было знакомо. Но технарь сам опередил
– Курт, а ты не мог бы, ну... Еще раз показать этот твой переход, на?
– попросил он в своеобразной своей манере.
– То есть, тьфу, не на, конечно! Оно само... Короче, я вообще никаких значимых следов тут не вижу! Но ведь это постоянная точка из твоего мира, ты сам сказал! Должно быть что-то!
– Постоянная! Но это не так работает. Как я тебе ее открою? Это просто выходная метка. Я не могу ей отсюда воспользоваться, - разъяснил Курт.
– разве что вернусь в ту реальность с помощью ключа через ближайшую дверь любую и шагну оттуда обратно через метку!
– А почему так?
– огорошил Кирилл.
– Ну, то есть, это ведь тоже проход, разве нет? Нечто, через что можно пройти - это дверь! По определению, на!
Из описания твоего, Ключу-от-всех-дверей нужна дверь и все! Я попробовал другой, не связанный твоей силой ключ, но просто не могу засечь ничего, что годилось бы для открытия. Но твой-то ключ, он другой! Он привязан именно к тебе, к твоему артефакту! Он не может не видеть этого прохода! А окна твои, технически, двусторонние! Ты же через такое и уйти можешь потратив жемчуг, пусть и один раз, согласно твоему рассказу! А тут, с другой стороны как я понимаю, он уже потрачен... Так от чего - нет?
– Эмм... Нуу... Вообще, я просто не пробовал, - сознался Курт, сам не найдя у себя в голове ответа на этот вопрос.
А логика в такой постановке его была! И то, что он не рассматривал точку выхода из личного мира в подобном контексте было скорее инерцией мышления, нежели каким-то здравым предположением.
С иной стороны, уход в собственное пространство через жемчужину, конечно, сопровождался дополнительными спецэффектами, вроде остановки времени, но кто сказал, что это обязательно? Оставалось только пробовать. И Курт не нашел ответа на вопрос - почему бы и не сейчас?
– Олег. Проводи Савелия к кабинету Зинич, мы тут с Кириллом немного задержимся, - попросил он.
– Так, только не долго, тут! Я уже написал ей что мы прибыли, - предупредил научник, но принципиально возражать и лишать творческой идеи своего напарника не стал. Видимо, ему и самому было любопытно.
– И не разнесите нам тут все!
Не разнесли. Более того, эксперимент, внезапно даже для самого Курта, увенчался оглушительным успехом!
Стоило ему зайти в примерно нужную зону и потянуться мысленно к браслету, сообщив тому свое пожелание, как он не ответный запрос своеобычный даже получил! А скорее некое направленное и весьма понятное, в кои-то веки, требование, чтобы Курт немного замедлил время и шагнул!
Даже не конкретно куда-то в направлении, а вот просто, взял и сделал шаг.
Курт, конечно же, требование это выполнил, иначе какой эксперимент? И оказался не где-нибудь, а во все том же вечно ожидающем его мире черного мрамора! Причем, в отличие от ситуации прохода сюда через обычную дверь, никакой синхронизации с временным потоком не произошло. В оставшемся за спиной зеркале отразился практически застывший пейзаж, центральное место в композиции которого занимала полноватая фигура Кирилла, с выражением мгновенного изумления на лице.