Влияние
Шрифт:
— Невероятно тихо, — отдуваясь, заметил Форд.
В ответ Хон покачал своей круглой головой.
Форду то и дело попадались на глаза выбитые на валунах буддийские молитвы; кое-где они почти стерлись от времени. В одном месте они увидели лежащего Будду длиной около сорока футов, высеченного на естественном выступе стены каньона. Остановившись, Хон возложил к нему цветы.
Теснина заканчивалась тропой, круто уходящей в гору. На подступах к вершине из-за деревьев показалось солнце. Гору венчала разрушенная стена, за которой Форд увидел развалины опутанного стеблями небольшого храма. С одной стороны стояла обгоревшая и изуродованная
Подав Хону знак задержаться, Форд пробрался сквозь листву и перелез через разрушенную стену. Услышав шорох, он резко развернулся, выхватывая свой «вальтер», однако это оказался всего лишь варан, зарывшийся в опавшие листья. Не убирая пистолет, Форд вышел на площадку и, оглядевшись, махнул Хону. Они пробрались по тропе ко второй огневой позиции, оборудованной на верхнем уступе горы, откуда просматривалась уходящая вниз долина.
Форд подполз к краю и посмотрел вниз.
Открывшаяся его взору картина была столь неожиданной, что он поначалу ничего не понял. Деревья в центре долины казались придавленными и расходились в некоем радиальном узоре от центра в стороны, словно спицы гигантского колеса. Над непрекращавшейся внизу деятельностью висело облако дыма. Вереницы истерзанных людей с налобными повязками двигались от центрального кратера и назад к нему; на спинах они таскали полные камней корзины. Высыпав синеватые камни в возвышавшуюся ярдах в пятидесяти огромную кучу, они, сгорбленные, с трудом передвигая ноги, возвращались за новой порцией. На горе камней роились изможденные дети и старухи; разбивая молотками глыбы, они просматривали осколки в поисках драгоценных вкраплений.
Кратер, по всей видимости, и являлся тем самым месторождением.
Выше шахты, на склоне, на расчищенном от поваленных деревьев месте, была наскоро построена деревня — ряды жалких плетеных хижин с соломенными крышами; все поселение опутывало по земле проволочное заграждение. Картина мало чем отличалась от концентрационного лагеря. Дымили костры, на которых готовилась еда. По краям этой резервации стояло по древнему танку, а по периметру долины патрулировали хорошо вооруженные солдаты. Другие солдаты следили за вереницами носильщиков корзин: неизменно оставаясь на расстоянии, они подгоняли длинными заостренными палками тех, кто ослаб и еле двигался.
Чтобы разглядеть все получше, Форд вытащил из рюкзака бинокль. Перед его глазами сразу возник кратер — глубокая вертикальная шахта, безошибочно свидетельствующая о падении мощного метеорита. Он осмотрел вереницу людей — они были в жутком физическом состоянии: лысые, сутулые, с согбенными спинами и выпирающими костями; на истерзанных телах зияли открытые раны, кожа выглядела темной и высохшей. Многих настолько изуродовала радиация, что Форд не мог отличить мужчин от женщин, изможденных, лишенных волос и зубов. И даже охранявшие их солдаты выглядели безжизненными и безучастными.
— Что там? — прошептал сзади Хон.
— Жуть, просто жуть.
Хон подполз со своим биноклем и долго молча смотрел.
В это время один из носильщиков, маленький и тощий — Форд предположил, что это подросток, — покачнувшись, упал; его корзина покатилась по земле. Один из солдат отволок его в сторону и стал пинать, заставляя подняться. Мальчишка пытался, но был слишком обессилен. В конце концов солдат приставил к его голове пистолет и выстрелил. Никто даже головы не повернул.
— Видел? — тихо спросил Хон.
— Да.
Рассматривая солдатский патруль, Форд с ужасом отметил, что большинство солдат выглядели совсем юнцами, а некоторые и вовсе детьми.
— Посмотри-ка туда — дальше по долине, — пробормотал Хон. — Видишь — там, где еще растут большие деревья?
Форд поднял бинокль и увидел деревянный дом, построенный в классическом французском колониальном стиле: металлическая скатная крыша, мансардные окна, белые дощатые стены с рейками. Крыша опускалась на широкую веранду, затененную геликонией с насыщенными оранжевыми и красными соцветиями. По веранде взад-вперед по-птичьи расхаживал старик с напитком в руке. Он был седой как лунь, сутулый — почти горбатый, но с довольно живым гладким лицом. Нервно жестикулируя ребром ладони, он что-то говорил двум другим мужчинам. По обеим сторонам дома стояли солдаты-подростки, вооруженные «АК-47».
— Видишь его?
Форд кивнул.
— Почти уверен, что это Брат Номер Шесть.
— Брат Номер Шесть?
— Правая рука Пол Пота. По слухам, этот мерзавец контролирует территорию где-то в районе тайско-камбоджийской границы. Похоже, мы как раз и наткнулись на его вотчину. — Хон сунул бинокль в рюкзак. — Ну что — я полагаю, дело сделано?
Ничего не ответив, Форд почувствовал на себе взгляд Хона.
— Давай сфотографируем, снимем на видео, определим координаты и свалим отсюда.
Форд молча опустил бинокль.
Хон вдруг напрягся — он заметил что-то в траве возле ноги, потянувшись, поднял недавно выброшенный окурок самокрутки.
— Гм, — буркнул Форд.
— Надо убираться с этой горы.
Они отползли от края и крадучись миновали орудийные позиции. Заметив в лесу какое-то движение, Форд припал к земле. Хон последовал его примеру.
— Патруль. — Он подал Хону знак.
— Направляются явно сюда.
— Тогда спустимся с другой стороны.
Они подползли к стене и притаились.
— Здесь нельзя оставаться. Надо перебраться на ту сторону.
Хон кивнул.
Форд нащупал опору, подтянулся и, перевалившись через стену, упал. Он лежал, пытаясь отдышаться. Его не заметили. Через мгновение появился Хон. Из джунглей слева от них раздался оглушительный залп автоматных очередей; пули веером осыпали стену, высекая похожие на шрапнель осколки.
— Hon chun gnay! — крикнул Хон, прыгая вниз. Грузно приземлившись рядом с Фордом, он покатился по земле. Огонь поменял направление, и теперь пули срезали растительность над их головами, щедро осыпая ошметками листьев и веток.
Огонь прекратился так же внезапно, как и начался, и Форд услышал крики невидимых солдат, бежавших снизу среди деревьев. Распластавшись на земле, он направил свой «вальтер» в сторону голосов и выстрелил. Те ответили шквалом огня, по-прежнему стреляя выше цели. Второй залп высек осколки из верхней части стены.
— Надо убираться отсюда, — сказал Форд.
— К ядреной матери, янки, — добавил Хон, доставая свою девятимиллиметровую «беретту».
Снаряд, выпущенный из ручного гранатомета, перелетев, разорвался выше на горе. Форда оглушило взрывной волной, в ушах зазвенело.