Влюбилась в Монстра!
Шрифт:
– Да брось Алиса, давай свои оладьи, будем пробовать.
Я налила нам чай и решила быстренько спросить, в чём будет заключаться моя работа.
– Сегодня ты будешь помогать Полине Константиновне, она в младшей группе работает! Тебе же Колька говорил, что у нас не простой садик?
– Да! Как я поняла, он где-то за городом.
– Да, но это не совсем садик. У нас там богатенькие детки, чьи родители считают, что просто с нянями дома их чадам скучно, и им необходимо общение. – отпив из бокала чай Тома продолжила.
– Это один из олигархов недавно открыл дошкольное учреждение,
– А я, что буду делать?
– А ты, на подхвате! Что-то вроде нянечки! – Тома, почему-то всё время отводила взгляд, и часто смотрела на часы.
– Хорошо! – может она, переживает, что я не справлюсь? Поэтому так нервничает.
***
У Тамары тоже очень хорошая, дорогая машина! До места мы добираемся меньше чем за час! Я ожидала увидеть, стандартное здание, но на деле, это оказался настоящий дворец из стекла. Высокое светлое здание, с затемнёнными окнами. Очень сильно напоминал сказочный дворец, разве что, в современном стиле.
Тамара, по-прежнему казалась мне излишне напряжённой, и в целом вела она себя немного странно! Почему-то её дружелюбность по отношению ко мне исчезла. Вернее мне почему-то стало казаться, что она старательно пытается со мною быть любезной, причём, наверное, еще вчера, когда я к ним приехала, просто на эмоциях, я не смогла это сразу заметить.
Да ну, нет! – мысленно машу на себя рукой.
– Я просто накручиваю себя, вот и всё. Тамара с самого моего детства знает меня. Это, когда я была маленькая, думала, что она меня недолюбливает.
Несмотря на то, что она старше меня почти на двадцать лет, она часто дразнила меня. Называла блаженной пигалицей! Меня это очень обижало, а она только смеялась надо мной. Но уже когда я повзрослела, она стала относиться, ко мне иначе, особенно после того, как я стала помогать их с Николаем родителям.
Тамара, чуть более подробно ввела меня в курс дела, для начала, я должна была немного помочь на кухне, но оказалось, что внезапно заболела одна из, очень нужных нянечек.
– Алиса! Ты же хорошо ладишь со сложными детьми?
– Ну, вроде да, неплохо. Но опять же, от малыша зависит!
– Рынина Зоя Антоновна заболела, а с Евой никто не может справиться, Антоновна, как-то ещё более-менее. Девочка очень забитая, и не идёт ни с кем на контакт.
– Ева одна из воспитанниц, я правильно понимаю?
– Да! Она очень нелюдимая, — зачем-то снова поясняет мне Тома.
– И у неё, очень и очень влиятельный папа! Его все в нашем городе знают!
– Он политик?
– Не совсем! Но поверь, если ему нужно будет, он и там всё под себя подкорректирует. Он всегда с лёгкостью добивается того, чего хочет!
– не понимаю, зачем мне Тамара всё это говорит? Совсем не важно, кто отец этой девочки, дети все равны и, выделять, кого-то конкретно нельзя.
Ещё, будучи в коридоре, я услышала громкий, я бы даже сказала, истеричный плач ребёнка.
– Ой, Алиса, давай ты сама, а? А то я, не могу слышать этот ор.
– Тамара настолько стала раздражённой, что даже не смогла удержать лицо, скривилась, как от чего-то,
Работа нервная конечно! Но вот всё-таки тут, я не могу её оправдать. Я прекрасно понимаю, что не все могут работать с детьми, это уже физиология человека, и если ты не переносишь капризы и плач детей! – Тебе не место в детском саду. И пусть она тут не воспитатель, а заведующая, и мало общается с детьми. Всё равно, в детском учреждении на первом месте, — дети.
Я вхожу в небольшую комнату, где всего четыре шкафчика, на полу в углу сидит и громко плачет черноволосая девочка!
– Совсем-совсем ещё крошка. Ей точно не больше двух лет. Над ней, склоняется женщина лет сорока, в бордовой блузке, что застёгнута под самое горло, и в черной юбке карандаш. Она что-то ей бормочет. Вроде как, ласково, пытается уговорить девочку замолчать.
Тут все одеты очень строго. Только я тут хожу, словно «инородный предмет» почему-то Тамара, позабыла сказать мне про то, как я должна одеваться. Я надела не слишком, но всё же короткий сарафан. И поверх накинула шерстяную кофту тонкой вязки.
– Здравствуйте! – из-за крика девочки меня не услышали.
Я подошла ближе к женщине и аккуратно положила руку ей на плечо.
– Можно я попробую!
– Здравствуй, ты у нас та самая новая уборщица? – наверное, меня женщина перепутала с кем-то. Очень странно посмотрела на меня.
– Мне нагорит!
– Хотя… сил моих больше нет!
– на выдохе произносит, махает рукой, и не просто отходит в сторону, она вовсе выходит за дверь.
– Привет, котёнок! – потихоньку подхожу, и сажусь на четвереньки перед девочкой. – Почему плачешь? Разве тебя кто-то обидел? – естественно, девочка никак не реагирует, и продолжает громко реветь. Но мне и не нужны её ответы, мне в целом нужно просто отвлечь её. – Может, пойдём, посмотрим, что нам зайка на завтрак принёс? – я очень аккуратно беру девочку за руку, и она поднимает на меня свои красивые, чёрные, раскосые глазки, что обрамлены густыми черными пречёрными ресницами.
Девочка продолжает реветь, но с места поднимается, и идёт вместе со мной. Тамара мне ничего не показала, и я шла больше наугад. Распахнула одну из дверей, и не промахнулась. Вошла в группу, где должно быть, как я понимаю, четверо детей, но Ева почему-то сегодня одна!
Стол уже накрыт! От изумления, я ненадолго замираю.
– Это же, как в ресторане.
– Проносится в моей голове. На столе белоснежные, красивые тарелки, а на них фаршированные блинчики с творогом,- судя по аромату, а также клубника, малина и нарезка с фруктами. Из напитков чай, сок и просто вода.
– Обалдеть! – срывается с моих губ.
От удивления, пропустила момент, когда Ева прекратила плакать. Я улыбаюсь девочке, что сейчас внимательно меня изучает.
– Ну что? Кушать будем?
– подвожу Еву к столу, и отламываю для неё кусочек от блина ложкой. Хотя вилки тут тоже есть, и пусть они не острые и видно, что предназначены для детей, но всё же я, их убираю в сторону.
– Ева, не сводит с меня глаз, но при этом послушно раскрывает ротик и тщательно пережёвывает пищу.
Девочка не съела и половину. Стала отворачиваться и махать ручками.