Влюбись за неделю
Шрифт:
Но это точно не та тема, которую имеет смысл обсуждать сейчас. И я спросила:
– Я вас не утомила, Сабелла? Давайте посмотрим ещё фотографии?
Этим мы и заняли остаток вечера. В голосе Сабеллы мне чудилась грусть, но она улыбалась. И рассказывала так, что меня то и дело разбирал смех. Дугал-школьник, Дугал-студент, подающий надежды бакалавр, перспективный магистр… С друзьями, а иногда преподавателями. Чаще всего рядом с ним был уже знакомый мне Честер Фулли, круглолицый, легко краснеющий гений от ботаники и целительства. Иногда к ним присоединялся худощавый, породистый
– Эдвард Уильямс, младший сын графа Дерби, - представила его Сабелла.
– Во времена учебы клялся, что административная работа не для него, но сейчас возглавляет комитет по связям с общественностью при министре здравоохранения – и, как я слышала, у него прекрасно получается.
Мелькали рядом и девушки, разные, смешливые и серьезные, блондинки и брюнетки. Была среди них и одна рыжая. Она появлялась чаще всего. На фотографиях со взрослым Дугалом ее стало еще больше. Рыжие кудри теперь были затянуты в тугой пучок, а легкомысленные кофточки и шорты сменились строгими костюмами. Ее единственную Сабелла мне назвала.
– Эльза Гилл. Они с Дугалом встречались со старшей школы, потом и жили вместе. Но в конце концов решили, что быть друзьями у них получается лучше.
Я подавила приступ зависти. Кто-то умеет расстаться по–человечески… Оборвала себя: не o том думаю. Пора оставить прошлое в прошлом, а другой мир – в другом мире. Гораздо важнее, что эта Эльза ничуть не похожа на Шарлотту. Ни разу не барби, хотя тоже явно уделяет внимание своей внешности. ?й к лицу деловой стиль, и не просто к лицу, а явно привычен.
– Кто она?
– спросила я.
– Некоторым образом коллега Дугала, – улыбнулась Сабелла. – У нее своя лаборатория, небольшое производство и несколько салонов. Лечебная косметика, средства для ухода за кожей, волосами, ногтями, то, что интересует почти всех женщин и многих мужчин.
«А потому всегда в цене», - мысленно кивнула я. Круг общения доктора Норвуда состоял из успешных, самодостаточных, увлеченных и значимых в обществе людей. Возможно, вполне способных доставить Маскелайн кучу неприятностей – было бы желание. Неужели она совсем об этом не думает?
Мы просидели перед экраном с фотографиями почти до полуночи. И, как и вчера, вернувшись домой, я думала лишь о том, как бы скорее донести голову до подушки. На столе в гостиной среди визиток и бонусных карт, которые я так и не собрала обратно в кошелек, лежал продолговатый белый конверт.
Мисс Блер,
Жду вас завтра в полдень у главного входа. На кафедру к началу рабочего дня можете не являться. Поблагодарите за это при случае нам обоим хорошо известную даму. ?на считает, что на открытии благотворительного фонда «Надежда в детях» при поддержке мэра Эдинбурга и на банкете после него мне необходима ваша компания.
Д. Н.
Несколько минут я тупо смотрела на летящие черные строки короткого письма. Какой благотворительный фонд? Какая хорошо известная дама? Ах да, наверное, Маскелайн. Но она ничего не говорила сегодня ни о каком фонде и банкете.
– Разберусь с этим завтра, - в
– В конце концов, до полудня куча времени. А сейчас – спать.
ГЛАВА 3. День третий: четверг
Утро началось с собственноручно сваренного кофе, заказанной вкуснейшей пиццы и разговора с телевизором. По въевшейся профессиональной привычке я хотела просмотреть доступные сведения о том фонде, на открытие которого вдруг оказалась приглашена.
Ничего особенно интересного – благотворительность властей в любом мире, наверное, похожа. Иди я туда как журналист, написала бы статью заранее, а на месте сконцентрировалась бы на поиске забавных подробностей о происходящем и о гостях. Что там делать Шарлотте, я не представляла. Зато очень ясно понимала, чем нужно заняться мне. Почти весь день рядом с доктором Норвудом, не в Академии, без переписки, научной работы и студентов, отнимающих его время и внимание. На скучнейшем для него, да и для меня тоже, мероприятии. В окружении людей, которые, можно надеяться, для него еще менее интересны, чем Шарлотта.
Пора переходить от просмотра фото к личному контакту.
Я доела пиццу и задала общительному телевизору следующий запрос:
– Одежда для девушки, светские мероприятия.
На экране замелькали страницы рекламных каталогов. Вкусы доктора Норвуда относительно женской одежды я примерно представляла, и, в принципе, мои новые черные брюки с любой из белых блузок более-менее соответствовали и им, и сегодняшнему поводу. Хотя к брюкам был бы желателен пиджак или жилет. Но, насколько я понимала, брюки уместнее для делающей репортаж журналистки, а спутнице статусного гостя приличнее появиться в платье.
Вот только ни одно из платьев Шарлотты не подходило.
– Пора ломать шаблон, - вздохнула я и отправилась по проторенной дороге – в салон Гризеллы. Учитывая, что времени осталось два часа… вся надежда на магию!
Гризелла и магия не подвели. Без пяти двенадцать я открыла портал и шагнула к Академии, задаваясь вопросом, узнает ли профессор свою ассистентку с первого взгляда. Строгая высокая прическа, предельно аккуратная, ни одного выбившегося волоска. Закрытое платье ниже колена из подходящей к случаю патриотичной шотландки, в деловом стиле, но прекрасно обрисовывающее фигуру. Туфли на небольшом каблучке, чулки на тон темнее кожи. Клатч, взятый ради помады и носового платка. Сунутые в него по привычке блокнот и ручку я, спохватившись, вынула и оставила дома: не соответствуют образу.
Так идеально я не выглядела ни разу в жизни, ни в этой, ни в прошлой.
Судя по равнодушному взгляду, которым окинул меня появившийся через минуту профессор, и по отсутствию ехидных комментариев, я не ошиблась ни с чем. Даже с тем, что предстоящий банкет угнетает его больше, чем компания Шарлотты. роскошный черный смокинг и белоснежная рубашка только сильнее подчеркивали его мрачное настроение.
– Идемте, - сказал он коротко и открыл портал, пропуская меня вперед.
Я шагнула – и провалилась по колено в воду. Нога поехала на скользком, я замахала руками, пытаясь восстановить равновесие, но тщетно. Опоры не было.