Влюбить на спор
Шрифт:
– Почему?! Я что-то вчера сделала?! Ты сердишься?!
– Уже нет.
Он грустно улыбается, а я пытаюсь просочиться внутрь непроницаемых глаз и разобрать все, что он скрывает, но бьюсь об их ледяную защиту, закрывающую его душу от меня.
Наши отношения все равно обречены.
Происходящее уже совсем не похоже на шутку, и я испуганно выдыхаю:
– Неправда!
Но парень не слышит или не слушает меня.
– Ничем хорошим они не закончатся - мы слишком разные. У нас
– Подожди!..
Нет, это какой-то абсурд! Он не может так думать! Дима любит меня! Черт, почему такая тяжелая голова и мысли перемещаются в ней словно сонные черепахи?! Я не успеваю воспринять сказанное, возразить, как он произносит уже другую фразу.
– Сначала Милана указала мне мое место, потом то же самое тебе говорила твоя мать. Тогда я поддался эмоциям и не послушал голос разума. А вчера все встало на свои места. Я словно прозрел и перестал себя обманывать. Помнишь про параллельные?!
Мне определенно не нравится ход его мыслей, не нравится обреченность, которую улавливаю в его голосе, но я растерянно молчу, пытаясь собрать себя по крупицам, на которые распалась после его фразы «нам надо расстаться», и позволяю ему продолжать:
– Мы так и остались ими. Твой мир и мой никогда не станет единым целым! Ты никогда не спустишься ко мне, я не поднимусь к тебе.
– Спущусь!
– горячо восклицаю я, словно отыскала компромисс в нашей внезапно обострившейся ситуации.
– Ты же понимаешь, что нет. Не обманывай хотя бы саму себя.
– Спущусь!
– упрямо повторяю и плавлю лед его глаз своим горячим взглядом в надежде, что он поддастся и растает.
Вздыхает. Запускает руки в волосы, снова находит мои глаза.
– Сколько стоит твое платье?
Я хлопаю ресницами, не понимая, зачем он об этом спрашивает, а Дима, не дожидаясь ответа, продолжает:
– Я не смогу покупать тебе ничего подобного.
– У меня много вещей!
– И сколько ты их будешь носить?! Всю жизнь?! Не захочешь купить что-то
новое?!
– У меня достаточно денег на карте!
– отчаянно обороняюсь я.
– То есть ты будешь жить со мной, но содержать тебя будет отец?! Ты же понимаешь - это ненормально?!
– Я выпросила у отца устроить тебя к нему на работу!
– вспомнив радостно восклицаю я.
– Он обещал платить приличную зарплату.
– Я не могу так! Не хочу... выпрошенную работу, - металическим голосом говорит он и добавляяет более эмоционально.
– Как ты не понимаешь - это унижает!
Молчу.
– Я ничего не могу дать такой девушке, как ты?!
– Любовь!
– кидаю в лицо свой единственный козырь.
Новая грустная улыбка в ответ.
– Рай в шалаше
– Неправда!
Он горько усмехается.
– Счастье в шалаше возможно лишь, если эти двое, кроме шалаша, ничего не видели. Тогда да, они к своему скудному существованию добавляют чувство, которое будет все скрашивать. В нашем случае ты хочешь поменять свою яркую жизнь на блеклую раскраску.
– Мы вместе раскрасим нашу жизнь!
Качает головой.
– Даже самая большая любовь разобьется о камни действительности. Ты устанешь, тебе все наскучит, и ты уйдешь. Я не хочу дожидаться агонии.
– Нет!
– Сейчас ты не слышишь меня, но когда успокоишься, подумаешь, то поймешь, что я прав.
– Нет!
– практически кричу я и кидаюсь к парню.
Дима встает, не давая мне сесть к нему на колени, убирает с себя мои руки.
– Не будь избалованным ребенком. Принцесса и нищий могут быть вместе только в сказке, - сухо произносит он и, не глядя, уходит.
«Нет! Он передумает! Обязательно. Дима сказал все это сгоряча. Надо дать ему время!» - повторяю, как мантру. Она помогает не сломаться.
Я жду его до обеда, бесцельно слоняясь по квартире, потому что находиться на одном месте не могу, но он не появляется. Обижаюсь, психую и решаю поехать восстановиться в мамин салон. После массажа и Spa-процедур я чувствую себя лучше, да и похмелье отпускает.
Возвращаюсь в квартиру уже около трех и застаю Диму у шкафа с сумкой на полу. С бьющимся через раз сердцем задаю вопрос, стучащий в висках:
– Собираешься выставить меня за дверь?
Он поворачивается и смотрит так, что при тридцатиградусной температуре в помещении пробегает мороз по коже.
– Нет. Можешь оставаться сколько захочешь.
Наконец до меня доходит суть происходящего.
– Ты...
– Я уезжаю, - озвучивает он мои мысли, и я выдавливаю чужим голосом:
– Куда?!
– Друг отца давно звал поступать в магистратуру в Москве. Он просит помочь с модернизацией фирмы.
– А я?..
Глотаю слезы, которые, несмотря на все старания, все-таки хлынули из глаз.
Он медленно подходит ко мне, пронзает взглядом, отчего сердце пытается взломать ребра и выскочить ему навстречу, проводит костяшками пальцев по щеке, стирая слезы... Мне кажется, вот-вот - и он, как обычно, по-хозяйски сгребет меня и скажет: «Прекрати реветь, как я смогу от тебя уехать!», но вместо этого Дима произносит:
– Будь счастлива!
Его рука разрывает прикосновение, он отходит, хватает сумку и, даже не застегивая молнию, проносится в коридор.
– Проваливай!
– ору я ему вслед.
– Я обязательно буду счастлива! Обязательно!