Влюбить за 90 секунд
Шрифт:
— Ты чего радуешься, Горошкина? — покосился на меня Петя.
— Папа говорит, что я на каблуках, как этот!.. — Я кивнула в сторону мима.
Петя с интересом оглядел уличного артиста.
— Знаешь, у него выходит все намного проще!
— Ой-ой-ой! Можно подумать!
Поравнявшись с мимом, я сравнила наши походки. Ну, точно! Один в один!
Длинноволосый музыкант играл на гитаре и напевал старенькую песню группы «Танцы минус»:
Я укутываю, убаюкиваю,
Электрический свет просто выключаю.
Недоверчивую и застенчивую
Я укутываю, я укутываю.
Несмотря
Мы свернули в тихий переулок, а затем в один из дворов. Решили срезать, чтобы скорее добраться до моего дома. Ну, как быстрее? Шла я с каждой секундой все медленнее, пока в конце концов совсем не остановилась. И настроение все смазалось. Майское солнце припекало. Я даже стянула пиджак.
— Снимай и туфли! — приказал Петька.
— Что? Как? — спросила я.
— Что как? — рассердился Петька. — Залезай ко мне на спину, я тебя дотащу! Надоело на твою кислую физиономию смотреть…
— Петечка, вот ты золотце мое! — обрадованно пролепетала я, сбрасывая ненавистные дорогущие туфли.
И Петька потащил меня на спине, словно Медведь в коробе Машеньку. Как там говорят: друг познается в беде! Да, я его расцеловать была готова!
В какой-то момент, минуя пару домов, Петька остановился и произнес:
— Все! Я так больше не могу!
— Тяжело? — испугалась я. — Петька, так спусти меня! Тут осталось-то… Вон моя хижина! Пешком дойду!..
— Я так больше не могу! — упрямо повторил Петя, продолжая крепко держать меня. — Поговори с Ксеней?
— О чем? — спросила я. Хотя, конечно, догадывалась.
— О нас. С ней.
Петя замолчал. Было странно вести такой разговор, запрыгнув на спину друга и держа чужие туфли в руках. Странные ситуации — это вообще прям мое. Ни дня без подобного.
— И все-таки поставь меня на асфальт! — попросила я.
Петька выполнил мою просьбу. Теперь я стояла босыми ногами на нагретом за солнечное утро теплом асфальте. Петя напротив. Мимо прошла пожилая женщина, которая оглядела нас с подозрением и демонстративно хмыкнула. Наверное, при таком ярком марафете, с растрепанной прической, да еще и без туфель, я похожа на загулявшую выпускницу, которая решила пуститься во все тяжкие.
— Ой, Петь, подай руку! Обуюсь.
Вид у друга был вымученный. Похоже, мне предстоит тот еще разговорчик…
— Почему она все время притворяется, что ничего не происходит? — спросил Петя.
— А что происходит-то? — поморщилась я, натягивая тесные лодочки.
— Знает ведь, как я к ней отношусь…
— Может, ей так удобно? Ну, а сам ты с ней разговаривал на эту тему?
— За столько лет нашей дружбы кучу раз…
— Тогда, Петечка, у меня для тебя дурные вести! Вряд ли моя беседа на нее как-то подействует… Ты же знаешь Цареву!
Туфли так сильно намозолили, просто караул! Я осторожно сделала пару шагов. Мамочки, больно!
Женщина, которой, по всей видимости, не приглянулся мой внешний вид, вновь каким-то образом оказалась возле нас. Видимо решила днем прогуляться по залитому солнцем двору. Она вновь уставилась на меня брезгливым взглядом. Что ей надо-то?
— Вы читали сказку Андерсона? — громко
— Что? — встрепенулась женщина. — Это ты мне?
— Вам! — кивнула я. — Ведьма оказалась права! Каждый шаг причиняет мне такую боль, будто я ступаю по острым ножам…
— Ты пьяная что ли? — сурово спросила у меня женщина. Петька тоже смотрел на меня с недоумением.
— Вот стану пеной морской, будете знать! — пригрозила я, увлекая за собой Петю.
— Горошкина, что ты несешь?
— А чего она на меня так пялится? Будто я американский шпион…
— Вертихвостка! — донеслось нам вслед.
— Я — Русалочка! — не оборачиваясь, громко возразила я. — Так, на чем мы с тобой остановились?
— Будто ты не помнишь? — нахмурился Петька.
— Ладно! Я тебе клятвенно обещаю поговорить с Ксеней по поводу тебя!.. В ближайшее время!
Разберешь разве, что там у них происходит? С ребятами я познакомилась на первом курсе. Поначалу, конечно, решила, что одногруппники встречаются. Еще бы! Всюду вместе! Ксеня мне сразу понравилась, и очень хотелось с ней подружиться. Почувствовала я в этой девчонке родственную душу! А вот Петька смущал. Казалось, я буду третьей лишней в их компании. Но как-то само собой мы всегда садились на лекциях вместе. Располагались за длинной деревянной партой, которая находилась в самом конце аудитории парктически под потолком. Все остальные наши одногруппники, жуткие зубрилы, старались сесть поближе к преподавателю. «Не самая святая троица» — это, кстати, нас так в потоке прозвали. Потому что, несмотря на нормальные оценки, мы все равно казались самыми безалаберными студентами. Если присовокупить разговорчики на лекции и наши с Ксеней споры «на слабо», картинка вырисовывалась так себе…
Еще в самом начале нашего общения, в ходе такого «разговорчика» на паре древнерусской литературы, я и выяснила, что Петя и Ксеня, оказывается, друзья детства. Еще в одном классе учились. И живут рядом. Петька вечно, словно заботливая мамочка, опекал Ксеню. Даже особо не припомню шуточек от ядовитого Пети в адрес Царевой. А вот в мою сторону — хоть отбавляй. Поначалу я очень обижалась на парня, пока не узнала его ближе. К тому же, научилась отвечать ему той же монетой. И мне даже (обалдеть!) нравилось, когда мы подкалывали друг друга. Если бы Петька в один ужасный день перестал это делать, я всерьез бы решила, что он заболел… Или обижен на меня. А мне бы этого очень не хотелось.
Несколько раз я уже пыталась узнать у Ксени, почему она отказывает Пете. Парень ведь он неплохой. Верный, добрый. Хоть и вредный. Но Царева вечно юлила и прямого ответа на мои вопросы не давала. Кажется, ей было просто удобно, что Петя всегда рядом. Сама же она позиционировала себя как одинокая и независимая. Ни с кем встречаться не хотела, а над многими парнями, которые также проявляли к ней интерес, просто насмехалась. Как-то она обмолвилась, что разочаровалась в мужчинах. Была у нее какая-то больная безответная любовь. А вот к кому, ни Ксеня, Ни Петя мне не говорили и всячески избегали эту тему. Что ж, может в очередной раз Царева все-таки мне все расскажет? Пора уже раскрутить Ксеню на откровенный разговор… А то ей все эксперименты над человеческими чувствами ставить. В себе бы разобралась.