Влюбить за 90 секунд

Лавринович Ася

— Ага!

— О-о-о, — протянула я, зная упертую гордую Цареву.

— Этим он меня еще больше выбесил. Я вдруг начала его не устраивать. Должна была быть ему под стать. Это все влияние его дурацких новых дружков… К тому же, для Ярика всегда было важно общественное мнение. Особенно в то время, когда нам было по шестнадцать-семнадцать лет. Тогда мы в первый раз крупно поругались. Я сказала, что таким мне Ярослав совсем не нравится. Он поменялся не только внешне и может проваливать в свою «золотую» компашку, тем более, у меня есть на примете новый парень…

— Петька?

— Угу.

Ну, это я так, сгоряча ляпнула. А Елизаров, к моему разочарованию, сам обиделся и долго бегать за мной не стал. Да, и превращаться обратно в старого-доброго Ярика тоже не желал. Уже потом я узнала, что он начал встречаться с другими девчонками. Знаешь ли, вошел во вкус, — горько усмехнулась Царева. — С теми самыми, которые бы раньше над ним только поржали. И пофиг ему, что я полюбила его таким, какой он есть…

— Ярослав начал встречаться с другими девчонками…

— А я так и не нашла человека, который бы меня заинтересовал так же сильно, как и Елизаров.

— Но ведь тогда можно было пойти на какие-то компромиссы? — осторожно начала я.

— Да, конечно, можно! — заверила Царева. — Но мы были такими обиженными и злыми друг на друга. Я — из-за того, что Ярослав так быстро отказался от наших отношений. Яр дулся на меня, ведь я не поддержала его… В общем, вот так… Родители наши потом реже встречаться начали, потому как прежние добрые посиделки превращались в скандалы. Вот так намолчимся, обиду в себе выносим, а, встретившись, «нагавкаться» друг на друга не можем…

— Ты бы хотела наладить с ним хотя бы дружеские отношения? — спросила я.

— Наверное, — вздохнула подруга. — Да, хотела. Но мы оба слишком упрямые…

Ксеня замолчала. Затем раздалось какое-то шуршание. Краем глаза я заметила, как подруга запихнула в рот сигарету и щелкнула зажигалкой.

— Царева, ты с каких пор куришь? — зашипела я.

— Вот скажи, Горошкина, — затянувшись, спросила Ксеня. — Почему я такая дура? Уже все от меня сбежали…

— Дура, — просто ответила я, забирая у Ксени сигарету. Попробовала затянуться сама и громко закашлялась. — Фу, гадость какая!

Я, поморщившись, отдала сигарету обратно.

— Я, честно, и Грохольскую из тебя сделала, пытаясь повторить успех Ярика. Чтоб получилось наверняка, — проговорила Ксеня. Затем подруга забубнила как по учебнику: — Доказано, что мозгу требуется от девяноста секунд для того, чтобы влюбиться. При этом ключевыми фактором привлекательности являются сигналы тела…

— Ксень? — поморщилась я.

— А?

— Заглохни, пожалуйста, со своим экспериментом, — сердито проговорила я. Хватит уже, наэкспериментировались.

— Конечно-конечно! — смутилась Ксеня. В этот момент во дворе кто-то начал пускать салют. Разноцветные огоньки едва долетали до нашего этажа. Царева приподнялась на локте и проговорила: — Кто ж фейерверки в воскресенье устраивает?

— А знаешь какой фильм я вспоминаю всю эту неделю? — спросила я у Ксени, глядя на пролетающие за окном красные горящие блестки. — Ну, в образе Грохольской…

— Какой же?

— «Москва

слезам не верит». Потому что сколько ни притворяйся, лучше, чем есть, не станешь.

Неожиданно для самой себя я всхлипнула.

— Горошкина, ну ты чего? — испугалась Царева. — Прости, пожалуйста! Ну, хочешь, я все книжки по психологии выброшу? Да к черту эксперименты! Сожгу эти книжки вообще! Хочешь?

Я отрицательно замотала головой, пытаясь согнать застилавшие глаза слезы.

— Просто понимаю, что все подошло к концу! — проговорила я. — И вот тут, слева под ребрами… почему-то стало так тоскливо.

— Хочешь чайку? — снова смутившись, предложила Ксеня. — Крепкого, с сахарком? Я пойду чайник поставлю!

Царева вскочила на ноги и убежала в комнату. А я осталась лежать на балконе под громкие залпы салюта. На том самом пледе, на котором несколько дней назад мы с Димой впервые поцеловались. Все это было нечестно. Мы просто играли, блефуя. Я шмыгнула носом и вытерла слезы, которые текли по вискам. Все в этой жизни можно пережить. Правда, перед этим хорошенько наревевшись.

Глава 18

Дима

В город мы вернулись вечером в понедельник. Я первым вышел из машины и вдохнул свежий воздух. Тут же раздался растерянный голос мамы:

— Надо же, действительно, добрались до дома за три с половиной часа…

— Я же говорил!

— Это потому что ты был за рулем. Дмитрий Григорьевич, куда вы все время так гоните?

— Трасса была пустая, — проговорил я, глядя на маму поверх автомобильной крыши, — тем более, скоростной режим я не нарушал.

— Вряд ли ты так спешишь на подготовку к завтрашнему зачету…

Я в это время как раз бросил взгляд в сторону соседнего дома.

— Слушай, я уже у ба достаточно подготовился к зачету, — поморщился я. Особо делать загородом с родней было нечего. Еще и без телефонной связи. Волей неволей пришлось засесть за учебники. — И ты права, спешил я не на подготовку…

На протяжении этих двух дней все мои мысли занимала Алена. Это какое-то наваждение. Закрывая глаза, я видел ее перед собой. В моих воспоминаниях девушка всегда смеялась. И, кажется, даже ее звонкий смех остался в моих ушах. Я вспоминал наше последнее свидание. Как Алена вышагивала по высокому бордюру, приговаривая: «Это так круто, Дима, быть собой! И никого из себя не строить…». Я решил сегодня во что бы то ни стало вывести Грохольскую на откровенный разговор. Хватит мне валять дурака и обманывать девушку, которая мне безумно нравится. Всю дорогу, вцепившись руками в руль, я обдумывал, как лучше признаться во всем Алене. Не знаю, что там было у нее в прошлом, кто ее так обидел, но надеюсь, что моя ложь не причинит ей сильного зла. Потому что мои слова по поводу влюбленности — чистая правда. Отныне я хочу быть искренен с Аленой. Всегда. Она этого заслуживает, как никто другой… И, в конце концов, никого из себя не строить, действительно, круто. И быть собой мне тоже всегда нравилось.