Влюбить за 90 секунд
Шрифт:
Девушка воровато оглянулась, а затем протянула руки к Ярику. Помогла забраться ему на подоконник. Судя по тому, как ловко они все это проделали, друг, действительно, не раз подобным образом пробирался в окно к Царевой. Вычищенные черные туфли мелькнули над моей головой.
— Пара-тройка недель на заживление, — услышал я сверху негромкий сбивчивый голос Ярика. — Но получилось очень похоже…
— Но зачем?..
— Понимаешь…
Ярик замолчал. Теперь в ночной звенящей тишине слышался только стрекот кузнечиков. Елизаров с Царевой
— Ухожу-ухожу, — усмехнулся я. — Но ты, Яр, вообще, конечно, ненормальный!
Я развернулся и медленно побрел прочь со двора.
— Димон? — раздалось за спиной.
— А? — развернулся я. Ярослав стоял в оконном проеме рядом с Ксюшей Царевой, которая по-турецки сидела на широком подоконнике. — Я выполнил наш уговор. Может, ты хотя бы простишь мне мороженое?
— С чего бы это? — рассмеялся я. И уже в который раз напомнил, подняв указательный палец в воздух: — Елизаров! Кленовое! С грецким орехом!
— Иди уже! — поморщившись, махнул рукой Ярик.
Теперь из мрачной темной арки двора я вышел один. Шагал по улице, время от времени разглядывая свое отражение в темных витринах закрытых в этот час магазинов. Кто ж знал, что Ярик способен на такие отчаянные поступки? Видимо, в свое время «опыт общения с одной чокнутой» был не таким уж негативным, как до этого рассказывал друг. И как бы он не старался прятать свои чувства… От судьбы ж не уйдешь.
Я пнул ногой небольшой камешек и ускорил шаг. Какая теплая безветренная ночь. Нужно поймать машину, доехать до дома и лечь спать. Завтра с утра сложный зачет. А потом я отыщу Алену. И все ей объясню. И мы начнем все с чистого листа. Так много всего хочется о ней узнать. Какая она… настоящая? И, наконец, не боясь ничего, рассказать о своей жизни. Все-таки никогда не поздно стать собой и счастливым.
Раньше мне казалось, что подобные эмоции могут мне доставить только байк и пустая ровная трасса. Но от близкого присутствия Алены дух захватывает не меньше, чем от высокой скорости. И сердце бьется чаще. Будто катаешься на самой безумной в мире карусели. Мне хотелось испытывать все эти эмоции снова. И снова. И снова. Всю оставшуюся жизнь.
Глава 19
Алена
— Аленушка, там к тебе Ксения! — прокричала из коридора мама.
Я попыталась разлепить глаза. Зачем Царева притащилась в такую рань? Сегодня мы после обеда сдаем курсовые работы на проверку. А пока можно спать, сколько влезет… Вставать не хотелось. Особенно если учесть, что легла я снова поздно… Невеселые мысли забродили в моей голове, словно липкий ягодный компот…
Кажется, я снова провалилась в сон, когда мама выкрикнула:
— Аленушка, я на генеральный прогон, буду поздно!
— М-м-м, — промычала я, уткнувшись в подушку.
Дверь моей комнаты была приоткрыта, поэтому я слышала, как мама тихо проговорила:
— Уже вторую ночь
— Эй! — выкрикнула я. — У меня есть уши!
— Проходи, Ксенечка! — со вздохом проговорила мама.
Я слышала, как подруга зашла ко мне в комнату. В коридоре щелкнул замок. Мама ушла на работу в театр. Я по-прежнему лежала, не отрывая лица от подушки. Царева молчала. Я думала, сейчас она без слов усядется в кресло, и мы так и будем находиться в той удручающей тишине, которая преследовала меня эти два дня. Но внезапно Ксеня заверещала: — Горошкина-а-а! А-а-а! Подъем!
И запрыгнула в мою кровать. Прямо на меня!
— Ай, дурная голова, ты чего? — испугалась я.
— Сама ты дурная, сама ты дурная! — Напевая, Ксеня продолжила скакать около меня. — Самая моя, моя! Самая дурная ты-ы!
— Сейчас тебя с кровати спихну, улетишь! — злилась я, натянув одеяло до самого подбородка.
— Бу-бу-бу! — захохотала Царева.
— Серьезно, что с тобой такое? — не понимала я.
— Со мной? Со мной все хорошо! А вот что с тобой и твоим телефоном? Не дозвониться!
— Зарядка сломалась! — ответила я. — Новую надо купить…
— Новую, значит? Еще вчера днем ты была бодрячком, а потом я от тети Веры узнаю, что по ночам ты нюни распускаешь?
— Ничего я не распускаю! — запротестовала я. — Правда, все хорошо!
Ксеня склонилась к моему лицу и вдруг выдала:
— А Елизаров сделал татуировку с моим портретом!
— Что? Серьезно?.. — наконец, сон как рукой сняло. Я тут же выбралась из-под одеяла. — Как? Зачем? Когда?
— Разве можно было придумать примирение оригинальней? — мечтательно проговорила Ксеня, проигнорировав все мои вопросы.
— Ты будешь мне отвечать? — грозно поинтересовалась я.
— А ведь как похоже получилось! — продолжила с придыханием Царева.
В нее тут же полетела большая пуховая подушка.
— Ладно-ладно, Горошкина, вижу ты, правда, не в духе! — отбиваясь от меня, смеялась Ксеня. — Ой! Ай! Дурында, стой, очки слетели! Сейчас все тебе расскажу! Готова?
Я отложила подушку и закивала.
— Елизаров ночью пробрался ко мне в окно и…
— И-и-и?
— И извинился!
— Извинился? — удивилась я.
— Да! Представляешь?
— Но с чего бы? — спросила я.
— Сказал, что никак не может меня забыть… Как бы не пытался! — Ксеня счастливо улыбнулась. — А в последнее время стал думать обо мне все чаще… И давно хотел со мной нормально поговорить, только не решался. Да, и я сразу его воспринимала в штыки…
Хм, бывает же! Я слушала Ксеню, крепко обняв свою подушку.
— А ведь я после нашей с тобой беседы на балконе тоже только о Ярике и думала… Ты тогда спросила, хотела бы я с ним наладить отношения. Ален, но я и подумать не могла, что он первым решится на первый шаг к примирению!