Влюбиться on-line (сборник)
Шрифт:
— Ну вот… футболку простирнуть надо бы, а то как будто несвежая… А эти брюки стоило бы отдать в химчистку еще раз. Вон пятно так и не убрали, да и погладили неважно… — Инесса тихо бурчала себе под нос, перекладывая вновь и вновь дочкину одежду с одного места на другое…
Сколько времени прошло с того момента, как дочь уехала? Уже год и три месяца… Слезы подступали к горлу, комом стояли там, перекрывая дыхание…
Инесса знала, что если не выплакаться, то целый вечер будет задыхаться. А если заплакать, то слезы не остановить до ночи… «Но лучше плакать, чем задыхаться», — решила она про себя, и слезы лились нескончаемым потоком. И Андрей плелся на кухню ставить чайник, и они вместе пили чай пополам со слезами, а потом ложились в обнимку… И всхлипывая,
Инесса проснулась в абсолютной уверенности: быть новостям! Она не умела разгадывать сны, но была убеждена: голубь — к известиям!
И весь день потом была возбуждена, подвижна, энергична! И почему-то настроена на хорошее! Инесса буквально порхала и сама себе не могла объяснить, что с ней происходит.
Максим измучился. Сколько раз он ругал себя за то, что взялся передать письмо. И хотя никому ничем не был обязан, листок с телефонами не выбрасывал. «Раз взялся, значит, уже пообещал», — рассудил он.
Письмо жгло руки. Отправить по почте почему-то не решался. Все-таки Жанна настаивала на личной беседе. Ну не настаивала, конечно, нет! Она вообще ничего не требовала и даже не просила. Но как будто молила его… Взглядом, всем своим обликом, всей душевной энергией, которая исходила от нее в тот момент… Позвонить? Но ведь это нужно разговаривать, что-то объяснять, отвечать на вопросы. Не дай бог у людей будет плохо с сердцем… Ехать по адресу и кидать письмо в почтовый ящик? Так это, считай, по почте отправить. Нет, какой путь ни возьми, никакой Максиму не нравился. А помочь Снежане, конечно, хотелось. Только чем ей поможешь? Паспорт левый сделать? А передать как? А как она убежит из своего плена? Да нет, нереально! Да и вообще, зачем ему это? Кто ему эта девушка? Ну да, нежные у нее руки и глаза небесно-голубые… Только она всего лишь очередная проститутка на его жизненном пути, и кроме имени, наверняка вымышленного, он о ней больше ничего не знает.
В этом месте внутреннего диалога появлялся другой голос. Слабый, правда, тихий голосочек, но настойчивый, зараза! Он говорил всегда примерно следующее:
«Ну как это ты ничего не знаешь? И адрес у тебя есть, и истинное имя, которым она письмо подписала. И даже имена родителей ее ты знаешь. Да и к судьбе молодой женщины ты прикоснулся. Пусть невольно, но очень даже серьезно. Раз доверилась она тебе, раз открылась… Значит, вызвал ты в ней такие чувства, которые никто не вызывал до сих пор. А если бы с твоей дочерью такое случилось?»
На этом месте Максим начинал скрежетать зубами и прекращал разговор сам с собой. Возвращался к началу, и так по кругу…
В конце концов он принял решение — звонить… Только не на мобильник, чтобы свой номер не высветился. На городской. И на всякий случай не со своего. Ответил мужчина:
— Здравствуйте! Вы, наверное, Андрей?
— Да, слушаю вас!
— Андрей, у меня для вас письмо. Если скажете индекс, то я готов отправить вам его сегодня по почте. Потому что адрес написан, а индекса нет.
— А кто вы? Представьтесь!
Максим предполагал подобное развитие разговора, но ушел от ответа.
— У меня очень мало времени. Мое имя вам ничего не скажет. Я абсолютно случайный человек в этой истории, и просто волей случая… взялся… оказать любезность. Диктуйте индекс.
В тот же вечер он бросил конверт в почтовый ящик и с облегчением вздохнул: наконец-то! Можно забыть и расслабиться.
Только забыть почему-то не получалось. И никак не удавалось ухватить какую-то мысль. Интересную какую-то деталь… Ну чего-то никак Максим не мог понять. Почему так получается? Что такого происходит во время телесного контакта? Почему одна женщина обнимает, гладит, ласкает вроде бы точно так же, как и другая, а никакого отклика в душе не возникает?.. А та, другая, ну вот как Снежана, например,
Стоп! Уж не влюбился ли он? Максим неоднократно задавался этим вопросом, но всегда отвергал подобную трактовку своей грусти. Просто жаль девушку. Видимо, попала по глупости в нелепую ситуацию. Не столько нелепую, сколько страшную в своей безысходности. Просто хорошая девчонка! Просто вспоминается она ему, да и все! При чем тут влюбленность?!
Если можно было бы в подобной ситуации назвать Инессу счастливой, то именно так и стоило бы ее назвать. Сомнительное, однако, счастье. Дочери как не было, так и нет. Одно письмо только, непонятно когда написанное, непонятно кем переданное. Но Инесса ощущала себя буквально на седьмом небе от счастья!
Она читала и перечитывала строчки, написанные дочкиной рукой, целовала письмо и плакала над ним. Читала его вслух раз сто, не меньше, и хотя заучила наизусть, продолжала читать и перечитывать.
Андрей тоже не скрывал радости, однако ругал себя, что не смог разговорить того человека, который звонил. Ну был бы понастойчивее, ну попросил бы о встрече, ну еще что-нибудь предпринял бы… А так только письмо на руках и больше никакой информации… Ну, слава Богу, жива, здорова! Слава Богу!
Вернулась бы! Только бы вернулась! Как бы хорошо они зажили! Втроем, своей семьей, как прежде! И опять он смог бы встречаться со своей Оксаной. Сейчас стесняется, неловко как-то ему в такой ситуации, когда с его дочерью беда… А если бы вернулась, тогда да, тогда нормально. Тянет его Оксана, по-прежнему интересует… Звонит он ей изредка, когда Инесса не слышит. И виделись уже несколько раз украдкой. А постоянно не получается. Даже не то чтобы не получается, а просто… ну, неловко ему… неудобно… стыдно.
Но как притягательно, как сладко! И сладко, и больно одновременно. И мучительно, и невыносимо, и горько. Но нет ничего счастливее того мига, когда обнимает он свою ненаглядную Оксану, вдыхает запах ее волос, целует нежную шею и буквально задыхается от сладостного восторга.
И что ему делать со всем этим? С ожиданием исчезнувшей дочери? С женой своей нелюбимой? С любовью своей болезненной и неиссякаемой к Оксане? Как ему со всем этим жить?!
В какой-то момент хозяин заведения признал правоту приходящего к девушкам консультанта-психолога. Тот давно уже говорил, что замкнутое пространство, отсутствие впечатлений вкупе с тоской по родине способны привести не то что к частой смене настроения, но и к жесточайшей депрессии. Или к алкоголизму. Или к суициду. Короче, неправильно это.
— Или меняйте состав, или меняйте линию поведения, — посоветовал консультант хозяину.
Менять состав хозяин не был готов. Так хорошо раскрутилась его идея! От клиентов отбоя нет. Девушки запуганные, послушные. Работают отлично. Зачем менять? Опасно это, да и хлопотно. Лучше уж этим послабление позволить. Тем более, что бежать им некуда, да и незачем. Так что ладно, прислушаемся к совету психолога.
И хозяин понемногу стал позволять то, о чем раньше девчонки и не мечтали. Телевизор настроили на русский канал. Закупили несколько кассет с любимыми фильмами. Журналы на русском стали периодически появляться. Дни рождения девчонкам разрешили отмечать. Это вроде бы и раньше не было запрещено, но очень уж в узких рамках. А теперь девушка в этот день не работала. Кроме того, ей позволялась, под присмотром охранника, правда, поездка в большой универмаг: себе купить что-то по мелочи, угощение подругам выбрать. Ну и, наконец, можно было накрыть стол, посидеть всем вместе…