Влюбиться по щелчку

Раса Василиса

– Слушатели, – прикинула размеры комода и коробки, и не стала её отпускать. – Но иногда встречаются прям пациенты, да…

– Ну-ну. К Алевтине не ходи, не отплюёшься потом, – очевидно, намекая на моё пересечение порога, сразу перешёл к делу дед.

Я с серьёзным видом кивнула. Знать бы ещё, кто это.

– Домовая наша, – демонстрируя умение читать мысли, уточнил Бабай. – В третьем подъезде живёт.

Я кивнула опять. С моей загрузкой сунуться я могла разве что в ближайшую булочную. А лучше бы мне поскорее выяснить, как

быстро сюда доезжают курьеры.

– Если у тебя что-то там газ, вода, электричество – это сразу к Ивану из двадцать девятой. Надёжный мужик., – продолжил сыпать инструкциями дед. – С остальными сама разберёшься. К мальчонке только не суйся, там с контролем беда. Да в соседях у тебя содом один. Поосторожнее, – обрисовал потенциальные неудачные знакомства Бабай.

Я успела пробормотать:

– Какому мальчонке? – чувствуя, как в прижатой к коробке руке появляется ключ.

– А ко всем троим, – виртуозно уточнил Бабай, и с нажимом пожелав: – Владей разумно! От бабки привет! – вытолкал меня за дверь.

______

*Непереводимая игра букв о женском внутреннем всём.

3

До точки назначения мне оставалось одолеть шесть лестничных пролётов. Тащилась я из последних сил, поэтому не сразу заметила движение рядом…

....По лестнице спускались длинные джинсы. Они текли по ступеням, будоража старые залежи пыли и свежевыпавший тополиный пух. За коробкой остального было не разглядеть, и я встала, чтобы не столкнуться, с обладателем длинных портков, кем бы он ни был.

– Что за горячую нимфу занесло в наш волшебный сад? – от хриплого голоса аборигена у меня навязчиво зазвенело в ушах, – Медиум?

Сад? Я даже оглянулась в сторону и назад на лестничный пролёт, чтобы убедиться, что со времени моего прошлого посещения этого подъезда ничего не изменилось и от подъездов других домов он отличался разве что разным и совершенно несогласованным окрасом этажей. Ну, может, ещё граффити на стенах озадачивали призывами срочно оплатить коммуналку и, кажется, ещё что-то на «ш».

Там так и было написано: «Девятая! Когда показания счётчиков за март и апрель получу? И оплату за майский шабаш!», и много экспрессии в неровных восклицательных знаках. Но никаких признаков волшебных садов в поле зрения не было.

Это он грядки с чистотелом что ли садом назвал?

Я осторожно выглянула из-за коробки. Кто его знает, что за (сразу censored и зачёркнуто) чудак мне попался навстречу. Прямо передо мной и коробкой маячила массивная пряжка ремня и рука с крупными коричневыми ногтями. Незнакомец сипло заржал, заставляя меня поднять голову, чтобы посмотреть выше.

Парень с узкой седой бородой в объёмном утеплённом жилете и вязаной шапке, будто на улице не начиналось наконец лето, остановился тремя ступеньками выше меня и привалился к витым кованным перилам

Мне не понравились ни его куртка, ни очки, ни мотоцикл (зачеркнуто) –

не понравилось, как он мне улыбнулся. Хотя кандидат на влюбленность был первый класс. И глаз светлый, и борода, и плечи раскачанные… Но вот чувствовался в нём какой-то замаскированный брак.

– Никакой экстремальщины. Просто психолог, – ответила, без эмоций глядя ему в центр надвинутой на лоб шапки.

Незнакомец быстро глянул себе за спину, приоткрыл рот, обнажая широкие крупные зубы и горячо согласился:

– Медиумам без психологии сейчас вообще никак.

– И учитель начальных классов, – добавила со значением, чтобы поскорее отвалил наверняка.

Потому что коробка уже оттягивала руки и грозила преждевременно развалиться, не дотянув до места прибытия несколько жалких лестничных пролётов.

Мужчина задумчиво почесал бровь.

– Просто ведьма, значит, – он заметно успокоился, довольно прищурился и спустился на одну ступеньку ближе ко мне, звонко цокнув каблуками, которые, очевидно, прятались за длинными штанинами.

Ну некоторые педагоги первоклассные ведьмы, не без этого. Но шутка мне не зашла.

Я отступила на ступеньку вниз, опасно балансируя своей коробкой, мужчина шагнул за мной…

Что скрывать, я слегка запаниковала. Когда я говорила "влюбиться" я имела в виду не мужика с козлиной бородой и лошадиными зубами.

– Коробку поможете донести? – использовала я последнее средство. На этом уж точно рубились все случайные подкатилы.

– Не вопрос! – незнакомец радостно и нелепо перебрал ногами, отчего штанины обрисовали на удивление тощие ноги и протянул руки за моей коробкой, которую я и не думала ему отдавать. Но резко дёрнулся вбок, к стене и под строгое "Беня, фу!" с громким цоканьем ринулся вниз.

Ринуться моему бракованному незнакомцу помогли добрые мускулистые руки, которые волокли его за ворот жилетки.

Не то, чтобы мне было всё равно, что там с Беней дальше произошло. Было, чего уж там. Да и коробка любопытствовать очень мешала.

И я поспешила вверх, с трудом перешагивая через ступеньку.

На нужной мне, последней площадке ничего не изменилось. Та же грязно-желтая плитка шашечками с терракотом, та же чугунная лестница на чердак напротив бабушкиной двери и пыльное большое окно с не отмытыми следами старой побелки, на котором пальцем было криво выведено «Вася инкуб ходит в гeй-клуб».

Я поставила коробку на пол и присела, поравнявшись глазами с замком.

Так я и думала.

Под сколовшейся синей краской проглядывал благородный бордовый тон, массивная ручка была вытерта в самой середине до светло соломенного цвета, и в пустой замочной скважине торчало засохшее перо чеснока.

Ключ клинило в замке на втором обороте, пока я не догадалась сказать:

– Это Миа, баба Вань. Я пришла.

Замок тихонечко щёлкнул, и дверь приоткрылась, приглащая меня внутрь.